JК
Сироты :: Бюттнер Роберт
Страница: 211 из 279Солдат видит дисплей с лазерным целеуказателем через специальный монокль – эдакую штуковину, выдвигающуюся перед одним глазом, из-за которой пехотинец становится похож на пирата.
И под всеми этими наворотами находился я – перепуганные мясо да кости.
Мецгер с генералом Коббом обошли наши ряды, проверяя форму и желая удачи. Перед нами с Пигалицей мой ближайший друг остановился и перешагнул через пулемет ближе к жене.
– Хорошенький макияжик.
Лицо Пигалицы разукрашивали полосы серой теплоизолирующей и обычной черной краски. Считалось, что чередующиеся теплые и холодные полоски исказят для слизней контуры лица. Из каждой ноздри Пигалицы выгибалась тонкая трубка-макаронина и уходила к генератору кислорода.
– Хорошенький медовый месяц. – Она растянула губы в жалком подобии улыбки.
Мецгер обнял Пигалицу и оставил что-то в ее руке. Белая роза из свадебного букета.
– Я тебя люблю, – сказал он.
– И я тебя.
Мецгер повернулся и направился дальше. Пигалица протягивала в его сторону руку с цветком, пока он не скрылся из виду. Белый лепесток, кружась, опустился на палубу.
Пух уже сидела за пультом корабля, с ней не попрощаешься.
Генерал Кобб, ровно с такой же ношей, как и у его куда более юных подчиненных, проковылял в воздушный шлюз. Мы двинулись следом.
Я пригнулся, пропуская верхушку рюкзака через вход в шлюз, и шагнул из корабля, шестьсот дней прослужившего мне домом. В лицо ударил обычный для Ганимеда холод.
И под всеми этими наворотами находился я – перепуганные мясо да кости.
Мецгер с генералом Коббом обошли наши ряды, проверяя форму и желая удачи. Перед нами с Пигалицей мой ближайший друг остановился и перешагнул через пулемет ближе к жене.
– Хорошенький макияжик.
Лицо Пигалицы разукрашивали полосы серой теплоизолирующей и обычной черной краски. Считалось, что чередующиеся теплые и холодные полоски исказят для слизней контуры лица. Из каждой ноздри Пигалицы выгибалась тонкая трубка-макаронина и уходила к генератору кислорода.
– Хорошенький медовый месяц. – Она растянула губы в жалком подобии улыбки.
Мецгер обнял Пигалицу и оставил что-то в ее руке. Белая роза из свадебного букета.
– Я тебя люблю, – сказал он.
– И я тебя.
Мецгер повернулся и направился дальше. Пигалица протягивала в его сторону руку с цветком, пока он не скрылся из виду. Белый лепесток, кружась, опустился на палубу.
Пух уже сидела за пультом корабля, с ней не попрощаешься.
Генерал Кобб, ровно с такой же ношей, как и у его куда более юных подчиненных, проковылял в воздушный шлюз. Мы двинулись следом.
Я пригнулся, пропуская верхушку рюкзака через вход в шлюз, и шагнул из корабля, шестьсот дней прослужившего мне домом. В лицо ударил обычный для Ганимеда холод.