JК
Мозаика Парсифаля :: Ладлэм Роберт
Страница: 168 из 204Я вас найду.
— Да, пожалуй, это проще, чем мне отыскать вас.
— А ведь вы ошибаетесь, Бейлор.
— В чем?
— Да в том, что мы якобы не сработаемся. — Огилви промолчал, а затем добавил: — Встречаемся через два часа. К тому времени объект уже может связаться с вами.
* * *
Март, как правило, не самый лучший месяц для парка «Вилла Боргезе». Прохлада римской зимы, хоть и не очень суровой, еще не исчезла полностью. Еще не раскрылись бутоны, не вспыхнули красками продолговатые и круглые клумбы — гордость парка весной и летом. Несметное число тропинок, проложенных между линиями к зданию знаменитого музея, казались чуть грязноватыми, зелень — немного блеклой, деревья — сонными. На скамьях вдоль переходных трон лежал слой пыли. Над парком висела легкая дымка; которую обычно смывают апрельские дожди. Но пока природа хранила мартовскую безжизненность.
Огилви стоял у огромного дуба позади музея, граничащего с парком. Было слишком рано, и по аллеям слонялось всего несколько студентов и туристов, томящихся в ожидании момента, когда смотритель распахнет двери, ведущие к сокровищам Боргезе. Бывший оперативник, вновь вернувшийся к деятельности, посмотрел на часы. На его изборожденном морщинами лице промелькнула тень раздражения. Время приближалось к восьми сорока, и сотрудник военной разведки опаздывал уже больше, чем на полчаса. Недовольство Огилви было обращено в равной мере как на себя, так и на Бейлора.
— Да, пожалуй, это проще, чем мне отыскать вас.
— А ведь вы ошибаетесь, Бейлор.
— В чем?
— Да в том, что мы якобы не сработаемся. — Огилви промолчал, а затем добавил: — Встречаемся через два часа. К тому времени объект уже может связаться с вами.
* * *
Март, как правило, не самый лучший месяц для парка «Вилла Боргезе». Прохлада римской зимы, хоть и не очень суровой, еще не исчезла полностью. Еще не раскрылись бутоны, не вспыхнули красками продолговатые и круглые клумбы — гордость парка весной и летом. Несметное число тропинок, проложенных между линиями к зданию знаменитого музея, казались чуть грязноватыми, зелень — немного блеклой, деревья — сонными. На скамьях вдоль переходных трон лежал слой пыли. Над парком висела легкая дымка; которую обычно смывают апрельские дожди. Но пока природа хранила мартовскую безжизненность.
Огилви стоял у огромного дуба позади музея, граничащего с парком. Было слишком рано, и по аллеям слонялось всего несколько студентов и туристов, томящихся в ожидании момента, когда смотритель распахнет двери, ведущие к сокровищам Боргезе. Бывший оперативник, вновь вернувшийся к деятельности, посмотрел на часы. На его изборожденном морщинами лице промелькнула тень раздражения. Время приближалось к восьми сорока, и сотрудник военной разведки опаздывал уже больше, чем на полчаса. Недовольство Огилви было обращено в равной мере как на себя, так и на Бейлора.