JК
Сказка о любви :: Игнатова Наталья Владимировна
Страница: 88 из 156Уж базу-то ты, умник, от нагромождения скал отличишь, верно я мыслю? А там – ищи.
– С тебя выпивка. – мрачно буркнул Конунг.
– Это всяко. – согласился Рин. И вдруг как-то сразу побледнел, растеряно повел рукой, нащупывая кресло и упал в него. – Они... убивают меня, Эльрик. – прошептал он неожиданно беспомощно.
– Сволочи. – де Фокс врезал кулаком по разделяющей их прозрачной стене. Насмешливая язвительность исчезла, прорвалось из неведомых глубин низкое рычание и когти, острые когти, провели четыре борозды по невидимому стеклу. – Я скоро, Рин.
– Ты только не ярись. – Рин сумел улыбнуться. – Удачи.
– Тебе она больше нужна.
Стекло помутнело. Подернулось пеленой. И прояснилось, послушно показывая отражения всех четверых. Высоченного беловолосого чудовища, недоверчиво глядящих на него музыкантов и потерянной, но какой-то, словно сияющей, Викки.
– Все. – Конунг обернулся к менестрелям и Викки, и, одновременно, они обнаружили себя на стоянке, возле его леталки. – У вас свои дела. У меня – свои. Да, кстати, – он быстро написал что-то на листке бумаги. Свернул. Протянул Сьеррите. – Передай Птице, сделай милость.
Викки вздохнула. Очень тихо, но Конунг услышал. Бормотнул что-то, в сердцах, на своем языке.
– Что-то надо делать. – проворчал угрюмо, уже поднимаясь в леталку. И легкая машина взвилась в небо.
– Викки, ну... Все будет хорошо. – беспомощно сказал H'Гобо. – Может пойдем, погуляем?
– Он обязательно что-нибудь придумает. – обняла ее Сьеррита.
– С тебя выпивка. – мрачно буркнул Конунг.
– Это всяко. – согласился Рин. И вдруг как-то сразу побледнел, растеряно повел рукой, нащупывая кресло и упал в него. – Они... убивают меня, Эльрик. – прошептал он неожиданно беспомощно.
– Сволочи. – де Фокс врезал кулаком по разделяющей их прозрачной стене. Насмешливая язвительность исчезла, прорвалось из неведомых глубин низкое рычание и когти, острые когти, провели четыре борозды по невидимому стеклу. – Я скоро, Рин.
– Ты только не ярись. – Рин сумел улыбнуться. – Удачи.
– Тебе она больше нужна.
Стекло помутнело. Подернулось пеленой. И прояснилось, послушно показывая отражения всех четверых. Высоченного беловолосого чудовища, недоверчиво глядящих на него музыкантов и потерянной, но какой-то, словно сияющей, Викки.
– Все. – Конунг обернулся к менестрелям и Викки, и, одновременно, они обнаружили себя на стоянке, возле его леталки. – У вас свои дела. У меня – свои. Да, кстати, – он быстро написал что-то на листке бумаги. Свернул. Протянул Сьеррите. – Передай Птице, сделай милость.
Викки вздохнула. Очень тихо, но Конунг услышал. Бормотнул что-то, в сердцах, на своем языке.
– Что-то надо делать. – проворчал угрюмо, уже поднимаясь в леталку. И легкая машина взвилась в небо.
– Викки, ну... Все будет хорошо. – беспомощно сказал H'Гобо. – Может пойдем, погуляем?
– Он обязательно что-нибудь придумает. – обняла ее Сьеррита.