JК
Можете на меня положиться :: Устинов Сергей
Страница: 31 из 223Первое стихотворение начиналось так:
За что же мне такая мука? И долго ли ее терпеть? Наука будет впредь, наука! Да только – будет это “впредь”?
Литература, конечно, призвана ставить вопросы, но не в таком количестве. Я отдал стихи обратно Сухову.
– Белиберда? – спросил он.
– Не Байрон, – ответил я, и он понимающе кивнул. На кухне гремел посудой Вадик.
– Ну что там у тебя? – крикнул ему Сухов.
– Старичок жил небогато, – отозвался тот.
– Это все?
– Пока все...
– Послушайте, – сказал я, – а у меня тут какая роль?
Сухов взглянул как бы с интересом:
– Вы сами-то как считаете?
– Не знаю, – честно ответил я.
Он помолчал в задумчивости, а потом заговорил, перейдя почему-то на “ты”.
– Подумай сам, что мне делать? Убили человека – да еще не поймешь, каким образом. Убили не в квартире, так что это не место преступления. Ограбить не хотели, да и нечего тут грабить. Что же тогда? Нужны, стало быть, связи, нужны знакомства, хоть какая-нибудь зацепка. Я тут могу двое суток все перерывать, стены могу простукать и полы, а все без толку. Потому что я не знаю не только, где искать, по даже, что искать.
– И я не знаю, – сказал я.
– Не знаешь, – согласился Сухов. – Но тебе есть над чем подумать.
И вдруг сказал просительно:
– Подумай, а?
Я оглядел комнату. Я не очень-то верил, что мы найдем что-нибудь в квартире. Что это может быть? Письмо, записка, дневник? Кригер был человек одновременно увлекающийся, открытый, рассеянный и прямой.
За что же мне такая мука? И долго ли ее терпеть? Наука будет впредь, наука! Да только – будет это “впредь”?
Литература, конечно, призвана ставить вопросы, но не в таком количестве. Я отдал стихи обратно Сухову.
– Белиберда? – спросил он.
– Не Байрон, – ответил я, и он понимающе кивнул. На кухне гремел посудой Вадик.
– Ну что там у тебя? – крикнул ему Сухов.
– Старичок жил небогато, – отозвался тот.
– Это все?
– Пока все...
– Послушайте, – сказал я, – а у меня тут какая роль?
Сухов взглянул как бы с интересом:
– Вы сами-то как считаете?
– Не знаю, – честно ответил я.
Он помолчал в задумчивости, а потом заговорил, перейдя почему-то на “ты”.
– Подумай сам, что мне делать? Убили человека – да еще не поймешь, каким образом. Убили не в квартире, так что это не место преступления. Ограбить не хотели, да и нечего тут грабить. Что же тогда? Нужны, стало быть, связи, нужны знакомства, хоть какая-нибудь зацепка. Я тут могу двое суток все перерывать, стены могу простукать и полы, а все без толку. Потому что я не знаю не только, где искать, по даже, что искать.
– И я не знаю, – сказал я.
– Не знаешь, – согласился Сухов. – Но тебе есть над чем подумать.
И вдруг сказал просительно:
– Подумай, а?
Я оглядел комнату. Я не очень-то верил, что мы найдем что-нибудь в квартире. Что это может быть? Письмо, записка, дневник? Кригер был человек одновременно увлекающийся, открытый, рассеянный и прямой.