Можете на меня положиться   ::   Устинов Сергей

Не знаю почему, но я верил каждому ее слову. И еще я понял, кажется, главное: не снисхождения сыну просила она. Она хотела сейчас того, чего ей так не хватало все эти долгие годы, – людского участия.

– Я приду на суд, – сказал я. Хорошо, что Завражный не согласился отдать это дело Протасову. – Когда назначено?

– Пятнадцатого июня.

Перед уходом Кожина раскрыла сумочку, извлекла оттуда зеленоватый листок бумаги и не слишком бережно подтолкнула его ко мне через стол. Это был ордер на получение двухкомнатной квартиры – опоздавшее счастье. В глазах у нее стояли слезы, но она так и не заплакала.

Я проводил ее до выхода, а потом заглянул к Завражному. Эмоции эмоциями, а дело делом.

– Отменяется, – сказал я. – Вернее, откладывается. Суд через месяц.

– Ладно, подумаем, – сказал Глеб. – Но ты помни: я с тебя не слезу.

В этом у меня не было никаких сомнений.

Часы показывали четверть первого. Я прикинул, что к моргу мне уже все равно не успеть, а если ехать прямо сейчас на кладбище, то, пожалуй, всех обгоню. Я решил использовать это время для одной небольшой рекогносцировки.

По будним дням в такой час возле пивных баров очереди не бывает. Одинокий привратник скучал за своим деревянным прилавком. Он был грустен, потому что на улице вёдро и за его спиной совсем мало висит на вешалках, а в жестянке звенит и того меньше. Швейцар – это такой человек, который радуется плохой погоде.