JК
Сказка XXI века :: Халымбаджа Игорь Георгиевич
Страница: 18 из 83Окно у него было почему-то завешено старым одеялом и в комнатке стояла африканская жарища. Витя виновато кивнул на черневшие в углу «весы».
— Все ока, МВ-2 виновата. Время горит — энергия освобождается. И атмосфера накаляется. И в комнате, — тут он вздохнул и печально добавил, — и в семье…
Мне он велел фиксировать в толстой тетради показания каких-то приборов, а сам, пристроившись на площадке, стал перемещать на станке какие-то грузики, затем дернул красный рубильник.
— Через парочку дней я вернусь. Тогда отдашь журнал…
Мне показалось, что запахло гарью. Справа от машины что-то засветилось. И вдруг в комнате стало совсем светло. Перед нами со шваброй в одной руке и сорванным с окна одеялом в другой, возникла теща Виктора — Евдокия Степановна. И тут я увидел, что дымится домотканый, из всяких лоскутков, коврик, на котором Витя установил свою машину.
Между тем, Евдокия Степановна грозно взмахнула шваброй и закричала:
— Ирод! Где-то шлялся четыре дня, позабыв о семье, а теперь и совсем дом спалить затеял?!
С Евдокией Степановной шутки плохи. Я вскочил и мышкой юркнул в дверь. Оглянувшись, я увидел отчаянное лицо Виктора, яростно крутившего ручки аппарата. Потом Виктор пропал, в густых клубах дыма…
Увидев на свалке металлолома остатки МВ-2, я в тот же день сходил к месту, где раньше стоял дом изобретателя. Пожухлая трава, обгоревший штакетник. И множество окурков.
— Все ока, МВ-2 виновата. Время горит — энергия освобождается. И атмосфера накаляется. И в комнате, — тут он вздохнул и печально добавил, — и в семье…
Мне он велел фиксировать в толстой тетради показания каких-то приборов, а сам, пристроившись на площадке, стал перемещать на станке какие-то грузики, затем дернул красный рубильник.
— Через парочку дней я вернусь. Тогда отдашь журнал…
Мне показалось, что запахло гарью. Справа от машины что-то засветилось. И вдруг в комнате стало совсем светло. Перед нами со шваброй в одной руке и сорванным с окна одеялом в другой, возникла теща Виктора — Евдокия Степановна. И тут я увидел, что дымится домотканый, из всяких лоскутков, коврик, на котором Витя установил свою машину.
Между тем, Евдокия Степановна грозно взмахнула шваброй и закричала:
— Ирод! Где-то шлялся четыре дня, позабыв о семье, а теперь и совсем дом спалить затеял?!
С Евдокией Степановной шутки плохи. Я вскочил и мышкой юркнул в дверь. Оглянувшись, я увидел отчаянное лицо Виктора, яростно крутившего ручки аппарата. Потом Виктор пропал, в густых клубах дыма…
Увидев на свалке металлолома остатки МВ-2, я в тот же день сходил к месту, где раньше стоял дом изобретателя. Пожухлая трава, обгоревший штакетник. И множество окурков.