JК
Мудрость отца Брауна (рассказы) :: Честертон Гилберт Кийт
Страница: 134 из 252Я исправил его на мистера Брауна, спиритуалиста.
Ваш Э. Натт".
Вторник застал этого энергичного и предусмотрительного редактора за изучением второй половины рассказа мистера Финна о тайнах высшего света. Чем дальше он читал, тем шире раскрывались его синие глаза. Рукопись начиналась словами:
"Я сделал поразительное открытие. Смело признаюсь, что оно превзошло все мои ожидания и будет потрясающей сенсацией. Без тщеславия позволю себе сказать, что то, о чем я сейчас пишу, будет читаться во всей Европе и, уж конечно, во всей Америке и колониях. А узнал я это за тем же скромным деревенским столом, в том же скромном яблоневом саду.
Своим открытием я обязан маленькому священнику Брауну, он необыкновенный человек. Тучный библиотекарь оставил нас, возможно, устыдившись своей болтливости, а возможно, обеспокоившись тем приступом ярости, в котором удалился его таинственный хозяин, как бы то ни было, он последовал, тяжело ступая, за герцогом и вскоре исчез среди деревьев. Отец Браун взял со стола лимон и принялся рассматривать его с непонятным удовольствием.
- Какой прекрасный цвет у лимона! - сказал он. - Что мне не нравится в парике герцога, так это его цвет.
- Я, кажется, не совсем понимаю, - ответил я.
- Надо полагать, у него есть свои основания прятать уши, как были они и у царя Мидаса, - продолжал священник с веселой простотой, звучавшей, однако, в данных обстоятельствах весьма легкомысленно.
Ваш Э. Натт".
Вторник застал этого энергичного и предусмотрительного редактора за изучением второй половины рассказа мистера Финна о тайнах высшего света. Чем дальше он читал, тем шире раскрывались его синие глаза. Рукопись начиналась словами:
"Я сделал поразительное открытие. Смело признаюсь, что оно превзошло все мои ожидания и будет потрясающей сенсацией. Без тщеславия позволю себе сказать, что то, о чем я сейчас пишу, будет читаться во всей Европе и, уж конечно, во всей Америке и колониях. А узнал я это за тем же скромным деревенским столом, в том же скромном яблоневом саду.
Своим открытием я обязан маленькому священнику Брауну, он необыкновенный человек. Тучный библиотекарь оставил нас, возможно, устыдившись своей болтливости, а возможно, обеспокоившись тем приступом ярости, в котором удалился его таинственный хозяин, как бы то ни было, он последовал, тяжело ступая, за герцогом и вскоре исчез среди деревьев. Отец Браун взял со стола лимон и принялся рассматривать его с непонятным удовольствием.
- Какой прекрасный цвет у лимона! - сказал он. - Что мне не нравится в парике герцога, так это его цвет.
- Я, кажется, не совсем понимаю, - ответил я.
- Надо полагать, у него есть свои основания прятать уши, как были они и у царя Мидаса, - продолжал священник с веселой простотой, звучавшей, однако, в данных обстоятельствах весьма легкомысленно.