Слепой боец   ::   Горишняя Юлия

Долину впереди закрывал гигантский утес; у подножия его дымилось темное пятно — залитое водою углубление в скале, которое выбил здесь водопад за долгие тысячи лет. Сейчас водопад забило льдом, но льющиеся по обе стороны утеса боковые струи подпитывали ручей под снегом. Наверняка там водились форели. Следы росомахи, спускавшиеся с запада по осыпчатому склону — туда, к подножию утеса, — говорили, что и росомаха знает об этом. Но Гэвину не нужна была коварная охотница, не нужны были ее драгоценные шкура и жир, что так ценят колдуньи, — хотя в другое время он обрадовался бы, увидав когтистые следы, похожие на медвежьи, — ему нужны были совсем иные следы.

Утверждали, что чаще всего Сребророгого Оленя видят высоко в горах, среди острых отрогов; рассказывали даже о его любимой долине там, между вершин, где он бродит ясными ночами, и звезды блестят у него на рогах; но каждый из рассказчиков помещал эту долину в другом месте, уверяя клятвенно, что именно он знает истину и никто иной. В любом случае путь Гэвина лежал в горы. Выбрав склон поположистей, он свернул и стал взбираться, тяжело опираясь на копье; ему не хотелось раньше времени снимать лыжи и проваливаться в снег по пояс. Добравшись наконец до крайних елей, Гэвин ухватился за ветки и обернулся.

Солнце светило ему в лицо. Вдоль всей белой долины дымился ручей, и рядом с ним тянулись, уже отмеченные синими тенями, его следы. Где-то далеко звенела синица. Морозный воздух слегка пощипывал щеки.

Потом Гэвин снял лыжи и, закинув их за спину, углубился в ельник.