JК
Мужчина для Ани :: Константинов Андрей
Страница: 25 из 85Женщина-то действительно симпатичная весьма… а? Ну а с саблей этой так уж вышло — случайно. Можешь возразить, инспектор?
— Легко, инспектор. Во-первых, по улице он не «шел-шел», а ехал. Потому как если бы «шел-шел», то на спиньжачке остались бы следы дождя… их, однако же, нет.
— Нюшка могла забыть или просто не обратить внимания.
— Могла, Лень, могла… Но я нюхом чую, что я прав: этот гусь подъехал на такси. А знаешь, почему на такси?
— Почему?
— А он свою тачку светить не хотел…
— Резонно.
— Еще бы. Поехали, инспектор, дальше: они провели вдвоем приблизительно двенадцать часов. О чем только ни говорили! Но при этом он ничего о себе не сообщил. Ни-че-го!
— Почему же? — возразил Купцов с улыбкой. — Он тонко намекнул, что он «рыцарь плаща и кинжала».
Петрухин рассмеялся.
— Это, — сказал Митя, — свидетельствует, что с чувством юмора у парня все в порядке… как думаешь, Леня?
— Думаю, что это небольшой перебор, и наша замечательная мадам-художница могла бы насторожиться.
— Ерунда! Баба — она и есть баба. Уши развесила, рот открыла.
— Баба-то баба, но отнюдь не дура. Петрухин закурил и ответил:
— Э-э, брат… Бабы в таких делах как любовь-морковь все поголовно дуры. По жизни она, может, доктор наук или политический лидер… а как доходит до нежных чуйств — все! Беда! Дура дурой… и сплошная, понимаешь, «Санта-Барбара».
— Легко, инспектор. Во-первых, по улице он не «шел-шел», а ехал. Потому как если бы «шел-шел», то на спиньжачке остались бы следы дождя… их, однако же, нет.
— Нюшка могла забыть или просто не обратить внимания.
— Могла, Лень, могла… Но я нюхом чую, что я прав: этот гусь подъехал на такси. А знаешь, почему на такси?
— Почему?
— А он свою тачку светить не хотел…
— Резонно.
— Еще бы. Поехали, инспектор, дальше: они провели вдвоем приблизительно двенадцать часов. О чем только ни говорили! Но при этом он ничего о себе не сообщил. Ни-че-го!
— Почему же? — возразил Купцов с улыбкой. — Он тонко намекнул, что он «рыцарь плаща и кинжала».
Петрухин рассмеялся.
— Это, — сказал Митя, — свидетельствует, что с чувством юмора у парня все в порядке… как думаешь, Леня?
— Думаю, что это небольшой перебор, и наша замечательная мадам-художница могла бы насторожиться.
— Ерунда! Баба — она и есть баба. Уши развесила, рот открыла.
— Баба-то баба, но отнюдь не дура. Петрухин закурил и ответил:
— Э-э, брат… Бабы в таких делах как любовь-морковь все поголовно дуры. По жизни она, может, доктор наук или политический лидер… а как доходит до нежных чуйств — все! Беда! Дура дурой… и сплошная, понимаешь, «Санта-Барбара».