JК
Мужчина для досуга :: Бестужева Светлана
Страница: 43 из 204 — Сколько можно говорить, что работать нужно с умом, а главное — знать меру. Опять переутомилась, опять кричишь во сне, опять какие-то твои детективные кошмары…
Господи боже ты мой, все это, оказывается, было сном! Кошмарным, длинным, нелогичным сном. Вот он, Валерий, живой-здоровый, я по-прежнему в своей комнате в пречистенской квартире среди привычных и любимых вещей и предметов, за окном золотятся купола храма Христа Спасителя на фоне ярко-голубого весеннего неба, и меня не терзает чувство невыносимого одиночества.
— Больше не буду, — весело ответила я. — Честное пионерское. Мне приснился такой глупый сон, ты себе не представляешь…
И тут я обнаружила, что в облике моего мужа что-то изменилось. Он смотрел на меня, но у него не было глаз. Пустые глазницы под веками. И хотя он говорил, голос его звучал не в комнате, а где-то внутри меня. В моем сознании.
— Ты провинилась. Ты позволила сжечь меня, хотя знала, что я этого не хотел. Ты допустила, чтобы квартира моих родителей досталась чужим людям. Ты заслуживаешь наказания.
От ужаса у меня перехватило дыхание. Я попыталась закричать — голоса не было. Я хотела встать — но что-то тяжелое навалилось на грудь и не давало даже шевельнуться. А из стены выступило и двинулось ко мне нечто такое, что я из последних сил подняла руку, простонала и…
И обнаружила, что спала одетая в новой квартире на окраине. В комнате стояла плотная завеса табачного дыма, на столе — остатки вчерашнего чаепития, а за окном — неприветливое зимнее утро.
Господи боже ты мой, все это, оказывается, было сном! Кошмарным, длинным, нелогичным сном. Вот он, Валерий, живой-здоровый, я по-прежнему в своей комнате в пречистенской квартире среди привычных и любимых вещей и предметов, за окном золотятся купола храма Христа Спасителя на фоне ярко-голубого весеннего неба, и меня не терзает чувство невыносимого одиночества.
— Больше не буду, — весело ответила я. — Честное пионерское. Мне приснился такой глупый сон, ты себе не представляешь…
И тут я обнаружила, что в облике моего мужа что-то изменилось. Он смотрел на меня, но у него не было глаз. Пустые глазницы под веками. И хотя он говорил, голос его звучал не в комнате, а где-то внутри меня. В моем сознании.
— Ты провинилась. Ты позволила сжечь меня, хотя знала, что я этого не хотел. Ты допустила, чтобы квартира моих родителей досталась чужим людям. Ты заслуживаешь наказания.
От ужаса у меня перехватило дыхание. Я попыталась закричать — голоса не было. Я хотела встать — но что-то тяжелое навалилось на грудь и не давало даже шевельнуться. А из стены выступило и двинулось ко мне нечто такое, что я из последних сил подняла руку, простонала и…
И обнаружила, что спала одетая в новой квартире на окраине. В комнате стояла плотная завеса табачного дыма, на столе — остатки вчерашнего чаепития, а за окном — неприветливое зимнее утро.