Слон Килиманджаро   ::   Резник Майк

 — Они наверняка прошли обработку, обеспечивающую их сохранение, возможно, не один раз. Слоновая кость со временем теряет влагу и становится хрупкой. — Она помолчала. — Владелец бивней… тот, кому они принадлежали в четыре тысячи четырехсотом году, имел представление об их стоимости?

— Сколько они тогда стоили? Мне это неизвестно. Но он знал, что стоят они немало, потому что застраховал их.

Она улыбнулась.

— Ты сам и ответил на свой вопрос. Ни одна страховая компания не выдала бы полис на необработанные слоновьи бивни. А молекулярная стабилизация слоновой кости используется с три тысячи сотого года Галактической эры.

— То есть они так и остались бивнями? — уточнила Хильда.

— Если слоновую кость стабилизировали, ни один режущий инструмент не оставит на ней следа, — ответила Пруденс.

— Ты очень облегчила мне жизнь, — улыбнулся я.

— Могу я еще чем-нибудь тебе помочь? — спросила Пруденс.

— Нет, если только не объяснишь, с какой стати современному, хорошо обеспеченному человеку сходить с ума из-за животного, которое умерло более семи тысяч лет тому назад.

— Хороший вопрос.

— У меня есть и другие. Почему именно Слон Килиманджаро? Откуда Мандака знает, что бивни все еще существуют? Мне об этом ничего не известно, а компьютер работал на меня всю ночь.

— Тут вроде бы только что сказали, что эти бивни не возьмет ни один режущий инструмент, — подала голос Хильда.