Игрис решил промолчать; Певец мерил комнату шагами, десять шагов по ковру в одном направлении и десять в другом, от окна к фикусу и обратно.
Открылась дверь кабинета. Вышел уродливый механик, потирая очень красные, будто распаренные ладони:
– Давайте бланк протокола…
Певец молча подсунул ему бумагу с типографской рамкой. Механик, краем зада пристроившись на кончике кресла, начал писать, комментируя вслух:
– Стало быть, так. Имеет место мнемокоррекция общей продолжительностью один час пятьдесят семь минут. Выполнена исключительно аккуратно, и тем более удивительно, что подконтрольный произвел ее прямо на себе и прямо в потоке времени. Крайние точки почти не смазаны… Отличная работа. Временной промежуток определяем субъективно - двадцать девятое августа с восьми часов двенадцати минут до десяти ноль девяти. Внутри этого периода…
Механик остановился. Отложил ручку. Поднял голову, встретился взглядом с Певцом.
– Внутри этого периода снесено всё до единой связи, - с некоторой грустью сообщил механик. - Выжжено. Отформатировано полностью и восстановлению не поддается. Мне вообще удивительно, как после такого вмешательства он не утратил рассудок. Впрочем, рано говорить: некоторые эффекты имеют отложенное действие».
Певец вцепился в спинку стула, на котором сидел верхом. Игрис на секунду даже пожалел его.
В молчании механик закончил протокол, подписал и оттиснул замысловатую печать.