JК
Мужчина в интерьере с любовницами и собакой :: Шаффер Антон
Страница: 61 из 85Власт ест власт…
Через год работы у Папы Скок поднялся по иерархической лестнице настолько, что стал личным телохранителем Сосо и его порученцам по особо важным делам. Папа по достоинству оценил беспредельность Скока в решении вопросов, которые касались непосредственно интересов хозяина.
И вот, через два годы работы у Сосо, Скок решил наведаться в свой родной городок.
Приехать, так сказать, туда на белом коне, победителем.
И приехал.
Когда кавалькада бронированных автомобилей въезжала в маленький провинциальный городишко, местные старожилы перекрестились, ибо показалось им, что на дворе снова сорок первый год, а город занимают немецкие танки.
Медленно вереница черных джипов проехала по главной улице, чтобы все успели оценить метаморфозы, произошедшие со Скоком. Сам он сидел на переднем сиденье самого первого джипа и взирал на суету вокруг с видом отрешенным и невозмутимым.
Подъехав к дому, в котором он когда-то проживал, Скок вылез из машины, поприветствовал сидящих у подъезда старушек и всунул каждой из них в морщинистую руку по стодолларовой бумажке. Бабки доллары видели в первый раз в жизни, а потому широту Скокова жеста не поняли.
– Как был скотом, так и остался, – сказала одна из них, когда Валька скрылся в подъезде. – Нет бы денег дал, а то сует фантики какие-то. Сволочь.
Через год работы у Папы Скок поднялся по иерархической лестнице настолько, что стал личным телохранителем Сосо и его порученцам по особо важным делам. Папа по достоинству оценил беспредельность Скока в решении вопросов, которые касались непосредственно интересов хозяина.
И вот, через два годы работы у Сосо, Скок решил наведаться в свой родной городок.
Приехать, так сказать, туда на белом коне, победителем.
И приехал.
Когда кавалькада бронированных автомобилей въезжала в маленький провинциальный городишко, местные старожилы перекрестились, ибо показалось им, что на дворе снова сорок первый год, а город занимают немецкие танки.
Медленно вереница черных джипов проехала по главной улице, чтобы все успели оценить метаморфозы, произошедшие со Скоком. Сам он сидел на переднем сиденье самого первого джипа и взирал на суету вокруг с видом отрешенным и невозмутимым.
Подъехав к дому, в котором он когда-то проживал, Скок вылез из машины, поприветствовал сидящих у подъезда старушек и всунул каждой из них в морщинистую руку по стодолларовой бумажке. Бабки доллары видели в первый раз в жизни, а потому широту Скокова жеста не поняли.
– Как был скотом, так и остался, – сказала одна из них, когда Валька скрылся в подъезде. – Нет бы денег дал, а то сует фантики какие-то. Сволочь.