Случай в аэропорту   ::   Бенилов Евгений

а кровать - вот она, подо мной. Стоит на месте.

Поеживаясь, я надел сырой купальный халат и вышел в коридор. С первого этажа сочилось неясное бормотание, смешанное с дрожащим светом явно не электрического происхождения. Спустившись на цыпочках по лестнице, я осторожно заглянул в кухню: абсолютно голая Вика сидела на стуле спиной к двери. На столе горела свеча и лежали листки бумаги, испещренные извилистыми строчками. В руке девица держала карандаш и, дирижируя себе, декламировала:

Комсорг Рабинович на полную смотрит луну,

Луна освещает поля, города и сады,

Сады источают злокозненную тишину,

Щемящую сердце комсорга в преддверьи беды.

Но вдруг раздаются глухие удары часов

На башне старинной, царящей высоко в горах.

И души умерших солдат из прошедших веков,

Как птицы ночные, стенают на буйных ветрах.

Комсорг Рабинович дрожит, он не может идти,

Он чует в себе первобытную, древнюю жуть.

И зубы его заострились, как волчьи клыки,

И шерстью покрылись конечности, попа и грудь...

- "Идти" - "клыки" рифма сомнительная.

Не знаю, зачем я это сказал - я не специалист в поэзии. Более того, викин стих был настолько бредовым по содержанию, что недостатки его формы значения не имели.

Секунды три девица сидела неподвижно, потом обернулась и... изо всех сил метнула в меня карандаш.