Случайная глава   ::   Красницкий Евгений

Так хотелось сесть рядом с дочкой, обнять… Настена пересилила себя и занялась домашним хозяйством — разворошила и вздула угли в печи, подвигала туда-сюда горшки со снедью, протерла, и без того стерильно чистую, столешницу. Взялась, было, за веник, но подметать было нечего, принялась перебирать развешенные для просушки пучки трав, но поняв, что даже не смотрит, за какие травы берется, вздохнула и села напротив дочери, положила локти на стол, сплетя между собой пальцы, и очень внимательно вгляделась в Юльку.

— Так что же случилось, Гуня?

Ласковое прозвище «Гуня», звучавшее в устах Настены только в моменты особой душевной теплоты и близости, было маленьким секретом «кодового языка» матери и дочки. Настена употребила его непреднамеренно — само вырвалось, но оказалось, что вырвалось правильно и вовремя — Юлька отозвалась:

— Мы с Мишкой поругались…

— Удивила… а то вы раньше ни разу не ругались!

— Не поругались… не знаю, как сказать… — Юлька подняла голову, блеснув мокрыми дорожками на щеках. — Нету такого слова… мама, это — насовсем…

— Понимаешь, значит, что сама беду накликала? Перешагнула черту, которую нельзя переходить? — Настена читала в глазах дочери, как в раскрытой книге, ей ли — ведунье — не уметь, дочке ли пытаться утаить что-то от матери? — Да, он теперь не будет ТАК смотреть — на тебя одну, не будет ТАК улыбаться — тебе одной. Вообще на тебя глядеть не станет.

Настена била словами наотмашь, не жалея, потому что… жалела. Не впервой (сколько женских и девичьих слез пролито было в лекарской избушке!), но впервые такое пришлось делать с дочерью.