Случайная глава   ::   Красницкий Евгений

И необязательно для этого до седых волос дожить или матерью всех ратнинцев стать, как Добродея и предшественницы ее. Просто однажды наступит тот час, когда слово твое станет весомым для всех — баб, мужей, стариков. Весомым, а то и непреложным, не только в силу ума и опыта твоего, не только из-за уважения и признания тебя хранительницей великого дела тысячелетнего продолжения рода людского, но и потому, что ты будешь знать: когда это слово сказать, а когда промолчать. И все будут уверены в том, что слово твое верно, что за ним — извечная женская мудрость и правда.

— Что ж, Добродея была, как бы, женским сотником или старостой?

— Ну, вот: распинаешься перед тобой, а у тебя в одно ухо влетает, в другое вылетает. — Настена досадливо скривила губы. — Рано я, видать, разговор этот с тобой завела.

— Да, нет же, мама! — Юлька, хоть и не видела в темноте материной мимики, но все поняла по голосу и зачастила: — Ничего не рано! Понимаю я все, только просто спросить хочу: как это так — ты сначала говорила, что явь — мужской мир, а потом вышло, что нет. И как матерями всех ратнинцев становятся? Сотника-то ратники выбирают, старосту тоже…

— Ладно, ладно, затараторила… — Настена слегка прижала палец к юлькиным губам, заставляя ее умолкнуть. — Раз уж не рано тебе это знать, ведунья великая, слушай дальше. Каким бы мужским миром явь ни была, для всякого мужа есть мать и есть все остальные женщины.