JК
Слушай, флейтист! :: Раткевич Элеонора Генриховна
Страница: 60 из 105Хасси – чистая душа, теленок,у нас он случайно. Именно из таких и получаются при надлежащей обработке самые кровавые мерзавцы. Будь он постарше, своя бы голова на плечах была. А он сопляк еще, его в эту сторону развернуть проще простого. Так что пусть дома посидит и в дела наши не лезет. Одобряешь?
В последние несколько дней маятник в известном смысле слова дал обратный ход. Разлюбить Кена Джой уже не могла, но сосредоточиться на его темной стороне – да сколько угодно. Джой втихомолку ужасалась силе и чистоте своей привязанности. Казалось невероятным, что эти самые руки, которые так терпеливо и нежно ласкают ее, умеют так великолепно убивать и мучить, дай им только волю. Подобные мысли сводили с ума. Джой избегала смотреть на Кена, ходила не подымая глаз. Именно потому, что посмотреть так и тянуло.
Вдобавок Хасси пожелал, чтоб татуировку сделал ему именно Кен, а поскольку тот твердо решил не отпускать от себя Джой ни на шаг, бедняжка имела сомнительное удовольствие наблюдать, как гибкие пальцы Кена орудуют над плечом Хасси, то бегло порхая, то внезапно застывая с нерешительно поднятой иглой. Хасси молчал: издавать звуки во время почетной процедуры неприлично. Он был еще очень молод, но Джой не трогала его молодость: она сама вошла в совет клана, когда была еще моложе, а о Стэне и говорить нечего. Страдания Хасси ее не волновали: как верно заметил Кен, охота пуще неволи. Беспокоило ее бесстрастное лицо Кена.
В последние несколько дней маятник в известном смысле слова дал обратный ход. Разлюбить Кена Джой уже не могла, но сосредоточиться на его темной стороне – да сколько угодно. Джой втихомолку ужасалась силе и чистоте своей привязанности. Казалось невероятным, что эти самые руки, которые так терпеливо и нежно ласкают ее, умеют так великолепно убивать и мучить, дай им только волю. Подобные мысли сводили с ума. Джой избегала смотреть на Кена, ходила не подымая глаз. Именно потому, что посмотреть так и тянуло.
Вдобавок Хасси пожелал, чтоб татуировку сделал ему именно Кен, а поскольку тот твердо решил не отпускать от себя Джой ни на шаг, бедняжка имела сомнительное удовольствие наблюдать, как гибкие пальцы Кена орудуют над плечом Хасси, то бегло порхая, то внезапно застывая с нерешительно поднятой иглой. Хасси молчал: издавать звуки во время почетной процедуры неприлично. Он был еще очень молод, но Джой не трогала его молодость: она сама вошла в совет клана, когда была еще моложе, а о Стэне и говорить нечего. Страдания Хасси ее не волновали: как верно заметил Кен, охота пуще неволи. Беспокоило ее бесстрастное лицо Кена.