JК
Смело мы в бой пойдем :: Авраменко Александр
Страница: 339 из 432Это Вы, значит с детишками прогуляться вышли? А на партучет у нас вставать будете?
– Да вот видишь, Кузьмин, приехали два часа назад, вот меня супруга и отправила гвардейцев моих накормить. А на учет я в академии встану.
– Так если Вы давно в Москве не были, то тут вот, прям рядом, у нас ресторан новый открылся. Кормят хорошо, хозяин наш, партиец, и соратникам порции отваливает – не управиться. А мороженое у него не хуже чем в «Праге», слово даю!
Вот хитрец. При слове «Мороженое» Севка и Аришка готовы расцеловать молодого квартального секретаря, и прибывают в полной уверенности, что такой хороший дядя плохого не посоветует.
– Купил, соратник! – я улыбаюсь, и Кузьмин радостно ухмыляется мне в ответ. – Показывай дорогу, а то я уж думал своих в кухмистерскую на Моховую везти.
– Да тут совсем рядом – два шага. Вы уж меня извините, соратник, я Вам лучше объясню, а то у меня дела. Шмуля с семейством выселять будем.
– Шмуля? Это кто ж у нас тут объявился?
– Да этот, как его, – он смотрит в книжку, – Гершензон.
Вот это да! Доктор медицины – Шмуль? Я тотчас вспоминаю доктора Гершензона, который лечил и меня и моего отца, когда тот заболел где-то на юге желтухой. Отец часто приглашал Гершензонов в гости, а теперь его будут выселять?! Мы круто останавливаемся:
– Слушай, соратник, а ты часом палку не перегибаешь? Сколько я знаю, врач он хороший, в распространении иудейской веры замечен не был.
– Да вот видишь, Кузьмин, приехали два часа назад, вот меня супруга и отправила гвардейцев моих накормить. А на учет я в академии встану.
– Так если Вы давно в Москве не были, то тут вот, прям рядом, у нас ресторан новый открылся. Кормят хорошо, хозяин наш, партиец, и соратникам порции отваливает – не управиться. А мороженое у него не хуже чем в «Праге», слово даю!
Вот хитрец. При слове «Мороженое» Севка и Аришка готовы расцеловать молодого квартального секретаря, и прибывают в полной уверенности, что такой хороший дядя плохого не посоветует.
– Купил, соратник! – я улыбаюсь, и Кузьмин радостно ухмыляется мне в ответ. – Показывай дорогу, а то я уж думал своих в кухмистерскую на Моховую везти.
– Да тут совсем рядом – два шага. Вы уж меня извините, соратник, я Вам лучше объясню, а то у меня дела. Шмуля с семейством выселять будем.
– Шмуля? Это кто ж у нас тут объявился?
– Да этот, как его, – он смотрит в книжку, – Гершензон.
Вот это да! Доктор медицины – Шмуль? Я тотчас вспоминаю доктора Гершензона, который лечил и меня и моего отца, когда тот заболел где-то на юге желтухой. Отец часто приглашал Гершензонов в гости, а теперь его будут выселять?! Мы круто останавливаемся:
– Слушай, соратник, а ты часом палку не перегибаешь? Сколько я знаю, врач он хороший, в распространении иудейской веры замечен не был.