JК
Смерть и дева :: Брэдбери Рэй Дуглас
Страница: 6 из 11Юноша слышал, как она часто дышит,старается страх подавить и восторгу воли не давать.
– Нет, нет, тебе не обмануть меня! – взмолилась она так глухо, будто ее уже накрыло лениво накатившейся волной, но она и глубоко под водой барахтается, не желает с жизнью расставаться. – Ты возвращаешься в новом обличье! Ты надеваешь маску, а какую, я не могу понять! Говоришь голосом, который я помню с давних пор. Чей это голос? А, все равно! Да и карты, что я разложила на коленях, говорят мне, кто ты есть на самом деле и что хочешь мне всучить!
– Всего-навсего двадцать четыре часа из вашей юности.
– Ты мне всучишь совсем другое!
– Не себя же.
– Если я выйду, ты схватишь меня и упрячешь в холодок, в темный уголок, под дерновое одеяльце. Я дурачила тебя, откладывала на годы и годы. А теперь ты хнычешь у меня за дверью и затеваешь новые козни. Да только понапрасну стараешься!
– Если вы выйдете, я всего лишь поцелую вам руку, юная леди.
– Не называй меня так! Что было, то сплыло!
– Захотите – часу не пройдет, и ваша юность тут как тут.
– Часу не пройдет… – прошептала она.
– Давно ли вы гуляли по лесу?
– Что прошло – поминать на что? Да и мне, старухе, не в память.
– Юная леди, – сказал юноша, – на дворе прекрасный летний день. Здесь и меж деревьев – что в храме зеленом; золотистые пчелы ковер ткут – куда ни глянешь, все узоры новые. Из дупла старого дуба мед течет речкой пламенной. Сбросьте башмачки и ступите по колено в дикую мяту.
– Нет, нет, тебе не обмануть меня! – взмолилась она так глухо, будто ее уже накрыло лениво накатившейся волной, но она и глубоко под водой барахтается, не желает с жизнью расставаться. – Ты возвращаешься в новом обличье! Ты надеваешь маску, а какую, я не могу понять! Говоришь голосом, который я помню с давних пор. Чей это голос? А, все равно! Да и карты, что я разложила на коленях, говорят мне, кто ты есть на самом деле и что хочешь мне всучить!
– Всего-навсего двадцать четыре часа из вашей юности.
– Ты мне всучишь совсем другое!
– Не себя же.
– Если я выйду, ты схватишь меня и упрячешь в холодок, в темный уголок, под дерновое одеяльце. Я дурачила тебя, откладывала на годы и годы. А теперь ты хнычешь у меня за дверью и затеваешь новые козни. Да только понапрасну стараешься!
– Если вы выйдете, я всего лишь поцелую вам руку, юная леди.
– Не называй меня так! Что было, то сплыло!
– Захотите – часу не пройдет, и ваша юность тут как тут.
– Часу не пройдет… – прошептала она.
– Давно ли вы гуляли по лесу?
– Что прошло – поминать на что? Да и мне, старухе, не в память.
– Юная леди, – сказал юноша, – на дворе прекрасный летний день. Здесь и меж деревьев – что в храме зеленом; золотистые пчелы ковер ткут – куда ни глянешь, все узоры новые. Из дупла старого дуба мед течет речкой пламенной. Сбросьте башмачки и ступите по колено в дикую мяту.