Смерть на острие иглы   ::   Синельников Владимир

В советские времена просто так попасть в дом, построенный при «отце всех народов» и «друге физкультурников», было практически невозможно. Тут или требовалось числиться среди руководящих и направляющих, причем не в самом низу пирамиды, или совершить нехилый подвиг во славу торжества коммунизма во всем мире. На крайний случай родиться в такой квартире. Ни того, ни другого, ни третьего за теткой вроде не числилось, хотя, судя по возрасту, она вполне могла где-нибудь в начале двадцатого столетия гонять басмачей с Буденным в Туркестане или рубить хакасов с Гайдаром в Сибири. Евдокия Евлампиевна воспоминаниями не делилась, а у деревенского паренька, впервые попавшего в крупный город, хватало своих проблем и без копания в генеалогическом древе тети Дуси. Так эта загадка и осталась неразрешенной.

Сразу по приезде в город он прожил у Евдокии Евлампиевны пару дней. Вернее, переночевал. Потом ему выделили койку в общежитии как иногороднему абитуриенту. В толпе таких же, как и он, соискателей заветного студенческого билета было намного проще и веселее существовать, и Иван быстренько съехал от дальней и загадочной родственницы. Тетя Дуся его не особо сильно удерживала, только взяла слово, что Иван будет не реже одного раза в месяц являться в гости. Абитуриент, а потом и студент принял слова дальней родственницы за обычное вежливое прощание и даже не подумал выполнять обещанное. Пока однажды тетя Дуся самолично не явилась в общежитие и не напомнила деревенскому родственнику о данном слове.