JК
Смерть на острие иглы :: Синельников Владимир
Страница: 322 из 463 — Ему не выбраться без посторонней помощи.
— А не слишком вы сгущаете краски? — раздался другой голос.
Один из призраков качнулся в сторону лежащего на полу Ивана.
— Внешне все вроде бы в порядке, — призрак развернулся к остальным четырем белесым фигурам, — и я думаю, он даже видит нас.
— И еще несколько тысяч, — рыкнул хриплым голосом еще один призрак.
Его слова тут же напомнили Ивану только что пережитый кошмар, и рев голосов где-то на периферии сознания вновь начал угрожающе возрастать.
— Нечего языками молоть, — прозвучал уже знакомый баритон. — Все и так ясно.
— Ну что ж, — одно из привидений говорило звонким детским голосом, — четверо — за. А посему за дело.
Обладатель этого голоса начал медленно обретать очертания, превращаясь в мальчика лет десяти — двенадцати.
Он шагнул ко все еще распростертому на каменном полу Ивану и, одарив его ясной улыбкой, произнес:
— Здравствуй, потомок.
Иван моргнул, но глюк никуда и не думал исчезать. Тогда он тоже попытался улыбнуться в ответ. От этой, казалось бы, безобидной реакции Ивана голоса яростно взревели, и вокруг него опять взвихрился поток бесплотных фигур. Сквозь эту кружащуюся пелену Иван увидел, как озабоченно нахмурился мальчик и протянул ему руку. Его губы шевелились, но из-за гула, прочно поселившегося в голове, Иван никак не мог понять, что же тот хочет ему сказать.
— А не слишком вы сгущаете краски? — раздался другой голос.
Один из призраков качнулся в сторону лежащего на полу Ивана.
— Внешне все вроде бы в порядке, — призрак развернулся к остальным четырем белесым фигурам, — и я думаю, он даже видит нас.
— И еще несколько тысяч, — рыкнул хриплым голосом еще один призрак.
Его слова тут же напомнили Ивану только что пережитый кошмар, и рев голосов где-то на периферии сознания вновь начал угрожающе возрастать.
— Нечего языками молоть, — прозвучал уже знакомый баритон. — Все и так ясно.
— Ну что ж, — одно из привидений говорило звонким детским голосом, — четверо — за. А посему за дело.
Обладатель этого голоса начал медленно обретать очертания, превращаясь в мальчика лет десяти — двенадцати.
Он шагнул ко все еще распростертому на каменном полу Ивану и, одарив его ясной улыбкой, произнес:
— Здравствуй, потомок.
Иван моргнул, но глюк никуда и не думал исчезать. Тогда он тоже попытался улыбнуться в ответ. От этой, казалось бы, безобидной реакции Ивана голоса яростно взревели, и вокруг него опять взвихрился поток бесплотных фигур. Сквозь эту кружащуюся пелену Иван увидел, как озабоченно нахмурился мальчик и протянул ему руку. Его губы шевелились, но из-за гула, прочно поселившегося в голове, Иван никак не мог понять, что же тот хочет ему сказать.