Смерти нет   ::   Глуховцев Всеволод

Опять же связь.

— Это верно, — сказал Бабай хмуро. — Моим балбесам говори не говори, по неделям стволы не чистят... Костя! Давай-ка к нам, проследи там, чтоб все подготовили. Скажи — я велел. Дойдешь сам?

— Да ну, что, я маленький? — обиделся Костя.

— Тогда вали. А мы пойдем, что ли?

— Конечно. — Даня встал. — Пошли.

Пошли. Бабай подивился темпу, которым шла Тэйки.

— Ну ты даешь... — пропыхтел он. — Не угнаться!

— Привычка, — сухо отвечала Тэйки.

У Кольцевой дороги они, затаясь в зарослях, долго наблюдали за шоссе. Никто не объявился — ни машины, ни люди, ни нелюди.

— Ну, пойдем, — шепнул Даня.

Изучили место со всех сторон. Выбрали огневые позиции. А на завтрашнее утро явились уже всей командой. Пришлось поработать лопатами, попотеть, несмотря на холод. Утро было ветреное, студеное. К полудню ветер стих, но наползла хмарь, и вот — изморось, сырость, сопли, хлюпанье носами... В восемнадцать ноль-ноль все заняли свои позиции, затихли и стали ждать.

Даня объявил режим радиомолчания. Собственно, вообще молчания — тишина стояла по обе стороны дороги. Шуршал дождь, уныло подвывал ветер. Голо. Пусто. Октябрь...

Кишка яркими талантами не блистал, но одна способность у него все же была: крайне острый слух.

Между прочим, у парня и уши были удивительные — здоровые, как локаторы, оттопыренные и тонкие: в солнечный день они просвечивали насквозь, и видны были все прожилочки на них.