JК
Смертоносная Зима :: Асприн Роберт
Страница: 254 из 390Откуда она, он Хаута не спросил. В эти дни кровь не проблема.
Тем более для Ишад.
* * *
Страту потребовалось усилие, чтобы открыть глаза, а когда ему это удалось, в воздухе стоял шепот, похожий на летнее жужжание пчел, но вокруг была тьма - такая, которая, наверное, предшествовала созданию мира.
- Ты подозреваешь меня, - произнес голос, похожий на гудение овода, на ропот ветра во тьме, - во всех грехах. Говорю тебе: у меня свой интерес. Этот город. Этот порочный город, эта сточная яма, где собирается зло. Он нужен мне таким, каков он есть. Я наделяю своей силой то одну, то другую из сторон. Сейчас я даю ее илсигам. К утру ты об этом забудешь. Но будешь помнить другое.
Страт снова открыл глаза. На это ушли все его силы. Он увидел ее лицо таким, каким еще не видел никогда, в глазах ее был Ад. Он хотел бы вновь ничего не видеть, но воли на это не осталось.
- Я уже сказала тебе, что делать, - сказала Ишад. - Ступай. Уходи, пока можешь. Убирайся отсюда!
* * *
Высоко на холме прозвучал горн, медь пронзительно возвещала тревогу. У "Единорога" о тревоге возвестили менее элегантно и куда более прозаично: дозорный загрохотал старыми горшками.
На помощь! Нападение, набег, беспорядки!
Низовье озарилось пожарами. Верхний город тоже.
На многих перекрестках стали возводить баррикады, полыхали факелы, в ночи раздавался цокот копыт.
Тем более для Ишад.
* * *
Страту потребовалось усилие, чтобы открыть глаза, а когда ему это удалось, в воздухе стоял шепот, похожий на летнее жужжание пчел, но вокруг была тьма - такая, которая, наверное, предшествовала созданию мира.
- Ты подозреваешь меня, - произнес голос, похожий на гудение овода, на ропот ветра во тьме, - во всех грехах. Говорю тебе: у меня свой интерес. Этот город. Этот порочный город, эта сточная яма, где собирается зло. Он нужен мне таким, каков он есть. Я наделяю своей силой то одну, то другую из сторон. Сейчас я даю ее илсигам. К утру ты об этом забудешь. Но будешь помнить другое.
Страт снова открыл глаза. На это ушли все его силы. Он увидел ее лицо таким, каким еще не видел никогда, в глазах ее был Ад. Он хотел бы вновь ничего не видеть, но воли на это не осталось.
- Я уже сказала тебе, что делать, - сказала Ишад. - Ступай. Уходи, пока можешь. Убирайся отсюда!
* * *
Высоко на холме прозвучал горн, медь пронзительно возвещала тревогу. У "Единорога" о тревоге возвестили менее элегантно и куда более прозаично: дозорный загрохотал старыми горшками.
На помощь! Нападение, набег, беспорядки!
Низовье озарилось пожарами. Верхний город тоже.
На многих перекрестках стали возводить баррикады, полыхали факелы, в ночи раздавался цокот копыт.