Смилодон в России   ::   Разумовский Феликс

Это был хозяин дома, обер-гофмейстер императорского двора, главный директор придворной музыки и театра Иван Перфильевич Елагин. При виде Калиостро умное лицо его выразило восторг, трепетное благоговение, преданность и надежду, на мгновение он замер, перевел дыхание и почтительнейше, особым образом, двинулся навстречу гостю. Со стороны это напоминало подход рядового к своему прямому ротному начальнику.

— Шемуль — Бенан — Тебухан [88] , — с чувством прошептал обер-гофмейстер, встал, тронул свое ухо на особый манер и трижды стукнул правой рукой по предплечью левой. — Гекам Адонаи! Мискор! Аменз! [89]

— Гекам, гекам, — хмуро отозвался Калиостро, небрежно пополоскал рукой и, не вдаваясь более в высокие материи, нетерпеливо проглотил слюну. — Страшно рад видеть вас, уважаемый брат Магистр. Однако не настолько, чтобы потерять аппетит. Сдается мне, что время самое обеденное. — И, не обращая более внимания на сенатора и обер-гофмейстера, он повернулся к Бурову: — Не правда ли, любезный Маргадон?

Истиную правду сказал, маг и волшебник как-никак.



V



Все познается в сравнении. Попав в дом сенатора Елагина, Буров ясно понял, что там, во Франции, у маркиза, он мало того что пребывал от родины вдали, так еще в обстановке бедственной, донельзя спартанской. У главного директора придворной музыки поражало все — и хоромы, и обхождение, и рацион.