Смилодон в России   ::   Разумовский Феликс

Да, чудо как хороша была у Потемкина выпечка, все эти бисквиты буше, цукатные торты, пирожные с желе, глазированные вензели и шафранные крендели.

Только недолго князь Таврический наслаждался изысками кондитеров: встал, выпятил грудь, подал Анагоре руку и повел ее на галантный моцион, вернее, запудривать мозги. Не дал, гад, побаловаться чайком, запить всю эту лживую, густо наперченную баранину, говядину, индюшатину и крольчатину. От вкуснейшего торта оторвал. Да еще одной Анагорой не удовольствовался: проходя мимо беседки где Буров с Мельхиором (индус не в счет, он так и остался в нирване) мирно угощались птифурами, он притормозил, добро улыбнулся и величественно шагнул внутрь.

— А, это ты, братец. Вижу, вижу, не дурак пожрать. И вообще не дурак.

— Маргадону карашо. — Буров встал, низко поклонился, радостно оскалился и принялся, как учили, играть роль доброго черного идиота. — Маргадону ощень карашо. Виват, кесарь-сезарь дюк Потемкин! Пасиба, пасиба. Спасай Христа.

— А же говорю, не дурак, — крайне умилился князь Таврический и по-императорски, жестом триумфатора, вытащил из кармана табакерку. — Вот тебе, владей [163] .

Табакерочка была конкретно золотой, украшенной крупными бриллиантами и на редкость массивной. Не такой ли князь Таврический со товарищи успокоил навсегда государя императора Петра III? [164]

— Маргадону карашо. — Буров с цепкостью взял презент, крепко приложил ко лбу и низко, но достойно поклонился. — Маргадону ощень карашо.