Сны замедленного действия   ::   Ильин Владимир

Трудно смотреть в глаза подчиненному, когда нужно сообщить ему, что все синяки и шишки, которые он набил, выполняя твои задания, были напрасными…

Ну что. Лен, будем собирать вещички и заказывать обратный билет?

Все кончено. Пьеса еще не доиграна, но твоя роль в ней исчерпана.

Я захлопываю крышку «мобила» и бессильно откидываюсь на спинку скамьи, чувствуя, как нагретое беспощадным солнцем дерево жжет мою спину.

Но еще больше обжигает мою душу горечь осознания того, что я-не более чем пешка в чьих-то руках. Гончий пес, которому сначала сказали: «Фас! Ату его!» – а потом, когда объект охоты был уже совсем рядом и зубы вот-вот должны были впиться в глотку врага, скомандовали: «Фу! Нельзя!»…

Все было напрасно, все! И безвозвратно затраченные нервы и силы. И конспиративные ухищрения. И травмы от полученных побоев.

И как все напрасное нужно как можно скорее забыть и этот городок, и людей, ставших жертвами неведомой болезни, и тех людей, которые погибли, потому что так было кому-то нужно… И симпатично-забавного капитана милиции, и крутого экс-майора десантных войск, чьи дети превратились в подобие живых мертвецов… И равнодушную сестру Юлии Быковой, и бодрого толстячка-заведующего, и мрачного татарина Шагивалеева – и еще много разных других людей, которые живут, мучаются и умирают с обреченной покорностью судьбе…

Что с ними всеми будет через день, через месяц, через год?

Теперь это не мое собачье дело.

* * *

Сидя вечером в зале ожидания Инского аэропорта и прислушиваясь вполуха к бормотанию телевизора, который висит на высоте нескольких метров под потол�