На глазах у сорока миллионов   ::   Макбейн Эд

– Что ты имеешь в виду?

– Наше дело. Математические законы должны выполняться. Я не люблю расследовать дела, в которых не выполняются правила сложения и вычитания.

– Чего это Берт так ухмылялся, когда уходил?

– Не знаю. Он часто ухмыляется, – сказал Манер, пожимая плечами. – Я люблю, когда два плюс два равно четырем. Я люблю, чтобы самоубийство было самоубийством.

– Ты думаешь, это самоубийство?

– Нет. Именно это я и имею в виду. Я не люблю, чтобы самоубийство оказывалось убийством. Я люблю математику.

– Я в средней школе геометрию завалил, – сказал Карелла.

– Ну да?

– Да.

– Факты неоспоримы, – сказал Мейер, – а факты складываются в самоубийство. Но запах мне не нравится.

– Запах подозрительный, – согласился Карелла.

– Это верно, запах подозрительный. Пахнет убийством.

Зазвонил телефон. Трубку поднял Мейер.

– 87-й участок, Мейер, – сказал он. – Снова ты? Что теперь? – Он слушал. – Да? Да? Я не знаю, проверим. Ладно, смотри в оба. Хорошо. – Он повесил трубку.

– Кто это? – спросил Карелла.

– Боб О’Брайен. Он сказал, что к дому Нелсона только что подъехал голубой “Тандерберд”, из которого вышла блондинка. Он хотел узнать, какая машина у Милейни Джиффорд.

– Я не знаю, на какой машине она ездит, а ты?

– Я тоже нет.

– Бюро регистрации автомашин ведь закрыто, верно?

– Мы можем позвонить дежурному.

– Давай попробуем. Мейер пожал плечами.