JК
Сокровища Траникоса :: Говард Роберт Эрвин
Страница: 53 из 153Он поднял Тину и повернул ее, завернул ее слабые ручонки за худенькую спину и снова поднял ее, обиженно бьющуюся и молотящую ногами во все стороны, от пола.
— Дядя! — вскричала Белеза и постаралась защититься от захвата Гальбро, в котором явно проскальзывало неприличное возбуждение. — Вы, должно быть, сошли с ума, дядя! Не можете же вы… о, не можете же вы… — отчаянный крик придушенно застрял в ее горле, когда Валенсо потянулся за бичом из плетеной воловьей кожи с украшенной драгоценными камнями вычурной рукояткой.
Он с дикой яростью так сильно хлестнул девочку по жалкой спине, что между ее голыми лопатками вздулась красная полоса.
Крик Тины больно резанул Белезу, дрожь пробрала ее до самых костей. Ей стало плохо. Мир перед ее глазами внезапно затрещал по всем швам и стал расползаться.
Словно в кошмарном сне она видела лица солдат, слуг, но в выражениях их лиц не было в никакого сочувствия или жалости. Надменное лицо Зароно тоже стало частью этого невероятного кошмара.
Девушка почти ничего не замечала в этом кроваво окрасившемся тумане, который неотвратимо надвигался на нее. Она видела только бледное, дрожащее тельце несчастной Тины, хрупкая спина которой до самой шеи была покрыта вспухающими красными полосами, крест-накрест пересекающими друг друга, и не слышала ничего, кроме криков боли ребенка и тяжелого дыхания Валенсо, когда он, сверкая сумасшедшими глазами избивал девочку, и бешено ревел.
— Ты лжешь! Проклятье, ты нагло лжешь! Поклянись, что ты все это выдумала, или я оторву тебе поганую голову.
— Дядя! — вскричала Белеза и постаралась защититься от захвата Гальбро, в котором явно проскальзывало неприличное возбуждение. — Вы, должно быть, сошли с ума, дядя! Не можете же вы… о, не можете же вы… — отчаянный крик придушенно застрял в ее горле, когда Валенсо потянулся за бичом из плетеной воловьей кожи с украшенной драгоценными камнями вычурной рукояткой.
Он с дикой яростью так сильно хлестнул девочку по жалкой спине, что между ее голыми лопатками вздулась красная полоса.
Крик Тины больно резанул Белезу, дрожь пробрала ее до самых костей. Ей стало плохо. Мир перед ее глазами внезапно затрещал по всем швам и стал расползаться.
Словно в кошмарном сне она видела лица солдат, слуг, но в выражениях их лиц не было в никакого сочувствия или жалости. Надменное лицо Зароно тоже стало частью этого невероятного кошмара.
Девушка почти ничего не замечала в этом кроваво окрасившемся тумане, который неотвратимо надвигался на нее. Она видела только бледное, дрожащее тельце несчастной Тины, хрупкая спина которой до самой шеи была покрыта вспухающими красными полосами, крест-накрест пересекающими друг друга, и не слышала ничего, кроме криков боли ребенка и тяжелого дыхания Валенсо, когда он, сверкая сумасшедшими глазами избивал девочку, и бешено ревел.
— Ты лжешь! Проклятье, ты нагло лжешь! Поклянись, что ты все это выдумала, или я оторву тебе поганую голову.