Страница:
39 из 43
Иное дело, что Ильху совсем не привлекала жизнь в четырех стенах обители, черное мешковидное облачение и полное отсутствие каких-либо радостей.
– Хоть вешайся, – безрадостно поделилась с котом девица Нираель. Тилль открыл пасть, издав хрипло-согласное «Мяу!».
Идею повеситься Ильха тоже отвергла. Во-первых, ей говорили, что это очень больно. Во-вторых, она здраво предположила, что с ее «удачливостью» либо веревка оборвется, либо сломается ветка, к которой она привяжет эту самую веревку, либо выяснится, что она неправильно затянула узел и ей выпадет уныло барахтаться в воздухе под жизнерадостный хохот зевак.
Представив эту картину, Ильха вздрогнула.
– Нет, так на Пустые Равнины я добираться не стану, – заявила она коту. – Я знаю, что сделаю! Пойду и напьюсь! Вдрызг!
Втайне Ильха надеялась, что ее неудачливость тут окажется полезной. Ведь, будучи пьяной, она вполне может упасть в канаву и захлебнуться. Или ее подвернуться под руку ссорящимся ворам. Или… Мало ли что может произойти в таком городе, как Шадизар?
Правда, тут ее ждала новая трудность. Желудок Ильхи напрочь не выносил дешевых туранских и шемских вин, соглашаясь принимать лишь сладкие офирские настойки, стоившие не меньше серебряной монеты за кувшин. Трех кувшинов наверняка не хватит. Поколебавшись, Ильха слезла с сундука, согнала кота и принялась рыться в тряпках. Выбрав наиболее хорошо сохранившиеся платья, небрежно связала их в узел и отправилась на поиски старьевщика. Кот вприпрыжку побежал следом. Сундук остался стоять нараспашку.
* * *
Ей приснился кошм
|< Пред. 37 38 39 40 41 След. >|