Солнечная сторона   ::   Силецкий Александр

А на стеклянном шкафу белым флюсом, как пластмассовый гнойник, торчит радиоприемник и поет, заливается соловьем - черт бы его побрал, ничего не различишь, кругом и так галдеж несусветный, все разом говорят, будто не виделись сто лет, и вентилятор гудит: жара - ив комнате, и на улице, - и приемник не смолкает, кого-то вызывает шеф, беготня, толкотня - и так целый день, с девяти до шести, а на столе - кипы бумаг, и надо во всем, во всем увидеть смысл и разобраться... Я возвращаюсь домой усталый, и меня почему-то все раздражает. И люди, снующие мимо, и автомобили, и дома с витринами, и разговоры кругом - волей-неволей покупаешь вечерний выпуск газеты, чтобы с умным видом пробежать ее глазами, покуда качаешься на мягком сиденье вагона метро, иначе придется глазеть по сторонам и видеть таких же усталых, раздраженно-серьезных людей... Так. Где-то кто-то устроил заговор... Задули новую домну... Отрапортовали... Обокрали... Убили... Подписали... И - разные разности про пакты, объединения, про насилия и агрессии везде, по всей планете, одни нападают, другие защищаются, третьи делают вид... Я вылезал из метро, немного обиженный и немного опустошенный, - каждый прожитый день словно отсекал от моей души частицу чего-то, мне самому до конца не понятного, - и я плелся домой, чтобы замкнуться в четырех стенах, где тоже все стало до отчаяния привычным, почти незыблемым и оттого, может, чуть ненавистным, хотя нет, вру, карта на стене всегда была удивительна, и я мог, захоти того, стоять перед ней часами, не думая ни о чем - просто разглядывая забаву, прихоть дальнего, навсегда пропавшего детства.