Сон в руку   ::   Владимиров Виталий

Где теперь пышногрудая хохлушка и жива ли ее деточка, кровиночка ее белая? И по прежнему ли живет в Риге тот русский физик в Риге или изгнан по новым "демократическим" законам? - В электричку села, - голос Вероники вернул Георгия Ивановича к действительности. - Боюсь я в них ездить в последнее время. Мало того, что безобразия всякие происходят, грабят, у Эллы Клименко зятя сбросили под поезд с платформы, знаете? Кассирша видела кто, да не сказала, от страха... В вагонах окна побиты камнями, сиденья внутри вспороты, а то и выломаны... Разруха и запустение, везде одно и то же, мысленно согласился Георгий Иванович с Вероникой. Вот и их КБ и завод работают два дня в неделю, заказов нет и не предвидится. Проходя недавно по безлюдному цеху Георгий Иванович услышал как цвиркает сверчок в огромной холодной нагревательной печи. Стоят станки, цеха, заводы, отрасли - десятки тысяч предприятий "сидят на картотеке". Тупиковая ситуация - завод должен сто миллионов, заводу должны сто двадцать, но денег в банке нет и фактически завод - банкрот. Настоящий застой, зримый, реальный. Тот, брежневский, был активен на поверхности - знамена, портреты, транспаранты, но только на трибуну главного гроба страны - у Мухоморья дуб сгноеный, пять золотых на дубе том... Так жизнь и прошла... Георгий Иванович неудачником себя не считал, но в послед нее время крепло у него ощущение, что жизнь утратила смысл, словно иссяк источник, ушла вода и зачахла нива. А шагал он по ней по своим понятиям честно. Кипучей энергии хватало у него и на учебу, и на пионерские слеты, и на комсомольские активы.