Сотрудник гестапо   ::   Гофман Генрих

Шевцов свалилсяс табуретки, из его рассеченной губы заструилась кровь.

- О! Я же говорил вам, что сделаю из вас мужчину! - воскликнул Рунцхаймер. - Только зачем так сильно? У вас тяжелый кулак. После такого нокаута не так просто встать на ноги.

- Прошу извинить меня, господин фельдполицайсекретарь. Всякий раз, когда я слышу о Сталинграде, у меня сжимаются кулаки. А этот негодяй решил поиздеваться над нами. Он сказал, что слушал московские передачи о разгроме армии фельдмаршала Паулюса. Это же наша шестая армия! И я не сдержался. Еще раз прошу извинения, господин фельдполицайсекретарь.

- Ничего, ничего. Ему это пойдет на пользу.

Поглядывая то на Рунцхаймера, то на Дубровского, Шевцов медленно поднялся с пола, тяжело опустился на табуретку.

- Ну, теперь ты скажешь, откуда у тебя радиоприемник? - спросил Дубровский.

Шевцов испуганно посмотрел на Рунцхаймера.

- Хорошо! Пусть подумает. Отведите его обратно в тюрьму. Если он и завтра будет молчать, мы его расстреляем.

По дороге в тюрьму Шевцов не проронил ни слова. А вечером…

Вечером в комнату, где жил Дубровский, заглянул Конарев. Потемкин еще не вернулся, и Конарев решил его подождать. Он медленно присел к столу,- вытащил из внутреннего кармана куртки бутылку самогона, спросил:

- Без Алекса начнем или повременим чуток? - Дубровский промолчал. И видимо, чтобы завязать разговор, Конарев неожиданно рассмеялся: - Шевцов на тебя жалуется. Скулу ты ему чуть не свернул. А зря.