Сотрудник гестапо   ::   Гофман Генрих

С тех пор он еще дважды встречался с ней и с каждым разом все больше убеждался, что ей можно верить.

И сейчас, перебирая в памяти знакомых, намечая наиболее подходящую кандидатуру для связи с Пятеркиным, он окончательно остановил свой выбор на Алевтине Кривцовой. «Надо только пропуск для нее достать. Но это не проблема. В русской вспомогательной полиции раздобуду,- решил Дубровский.- А донесение у нее же дома и напишу. Постой-ка, постой-ка! А могу ли я отправить Пятеркина с донесением, не повидавшись с ним лично? Быть может, он пришел с каким-нибудь новым указанием от Потапова? А что, если поручить Алевтине привести мальчонку в Кадиевку? На день-два он может остановиться у нее. Сегодня же вечером пойду к Алевтине и договорюсь с ней обо всем».

А вечером, когда Дубровский и Потемкин ужинали в своей комнате, к ним зашел Макс Борог. Из всех следователей ГФП этот чех наиболее приветливо относился к новому переводчику Рупцхаймера.

- Что, дополнительный паек уничтожаете? - спросил он с порога, поглядывая на бутылку вермута.

- Приходится, раз по половине бутылки на нос дали,- ответил Потемкин.

- Но ведь еще и по бутылке шнапса.

- Так это же на целый месяц.

- А ты выполняй предписание.

- Какое предписание? - не понял Дубровский.

- Есть такое. Улучшать питание за счет местных условий,- пояснил Макс Борог.

- Цап-царап называется,- добавил Потемкин и рассмеялся.- Это когда на обыске у кого-нибудь будешь - бери себе, что плохо лежит.