Сотрудник гестапо   ::   Гофман Генрих

И картошки немного найду. Со своего огородика припасла. Сейчас затоплю и чугунок поставлю.

- Вот и отлично. Располагайся, Виктор,- сказал Дубровский, снимая шинель.

Пятеркин, скинув куртку, принялся расшнуровывать ботинки. Хозяйка, перекрестившись на икону, причитая, стала растапливать печку. Вскоре хата наполнилась густым теплым духом.

Картошку ели без соли, благо сало было присолено. За столом старуха разговорилась, жаловалась, что соль на базаре исчезла, нарочито кляла советские порядки, осторожно критиковала немцев. Видимо побаиваясь своих постояльцев, она робко спросила:

- Верно, скоро германцы опять за Дон пойдут?

- Не время сейчас. Силы подсобрать надобно.

- То-то я гляжу, много их, новых-то, понаехало. Учора все через город шли. На фуражках головка подсолнуха желтая, на рукаве такая же черная на белом лоскуте. А на автомобилях, на дверцах, собаки намалеваны. Чудно. Я таких сроду не видывала.

- А на танках, на пушках тоже собаки? - спросил Дубровский.

- Ни-и… Они без пушков и без танков ихали.

- Без пушек и без танков сейчас нельзя. У русских этого добра много стало.

- И то правда. Сам-то, сынок, из каких краев будешь?

- Белорус я, бабуся, из-под Мозыря.

- От ить куда забросило. Небось матка дома дожидает?

- Да уж наверно, ждет не дождется.

- А вона знае, шо ты у немца робишь? - переходя на украинский говор, спросила хозяйка.