Сотрудник гестапо   ::   Гофман Генрих

- Русский я! - с гордостью ответил он.

- Почему же своих-то русскими называешь? Наши ведь это.

- Все так говорят, вот и я тоже,- смущенно оправдывался мальчик.

- Нет, не все. От немцев это пошло. А нам с тобой ни к чему…

- Правильно, хозяюшка! - перебил ее Дубровский, оберегая мальчугана от дальнейших расспросов.- Я вот белорус, а все одно всегда говорю «наши».

- Зачем же тогда ихнюю форму надели?

Дубровский усмехнулся. И вдруг спросил:

- А ваш муж какую одежду выбрал?

- Наш папа на войне. Он в Красной Армии с немцами дерется! - скороговоркой выпалила девочка.

- Люба! - воскликнула женщина, метнув на дочку недобрый взгляд.

- А вы не бойтесь. Вас как зовут-то?

- Евдокия Остаповна.

- Вот и прекрасно, Евдокия Остаповна. Спасибо вам за постель. От мужа-то давненько небось весточек не было?

- Последнее письмецо за неделю до прихода немцев я получила от него. А теперь кто его знает, живой ли?

Глаза женщины повлажнели. Она все еще недоверчиво смотрела на Дубровского, но взгляд ее заметно потеплел.

- Надо ждать и надеяться, Евдокия Остаповна,- участливо проговорил Дубровский.

- Мертвым-то что, живым куда тяжелее.- Она подошла к дочке, с нежностью провела рукой по ее волосам и, легонько подтолкнув к двери, добавила: - Пойдем, Люба. Отдохнуть людям надо.

Но отдыхать не пришлось. Вскоре Дубровского позвали в большую комнату. Капитан Дитрих широким жестом пригласил его к столу.