Сотрудник гестапо   ::   Гофман Генрих

«Что делать с деньгами? Их во что бы то ни стало надо передать Марии. Как быть?» - раздумывал Дубровский.

Он пошел к себе в комнату. Александр Потемкин в одиночестве восседал за столом наедине с бутылкой шнапса. Он хмуро из-под бровей поглядел на Дубровского.

- Опять нализаться хочешь? - спросил тот.

- А что остается делать? Сейчас передали, что немцы оставили Таганрог.

- Видно, и в Сталино мы недолго задержимся,- скрывая радость, проговорил Дубровский.

Потемкин метнул на него недоверчивый взгляд.

- Да-да! Это не я, это Майснер сказал. Меня даже назначили в передовую команду. Сегодня ночью выезжаю в Днепропетровск.

- А меня еще кара ждет за этого пленного лейтенанта.

- Как же ты его проглядел? - Дубровский усмехнулся.

- Я его отпустил. А стрельбу поднял, когда уже Монцарт за дверьми топал,- сказал Потемкин и вопросительно, изучающе посмотрел на Дубровского.

- Понятно.

- Не вздумай донести. Тебе все одно не поверят… А я тебя на другом подловить могу.

Но Дубровский и не собирался доносить.

- Значит, на всякий случай вину искупаешь? - спросил он.

- А хоть бы и так. Случай представится - подтвердишь, коли цел останешься. Да и сам лейтенант за меня скажет слово, ежели что…

И вдруг Дубровский решился.

- Послушай, Алекс, не волки же мы. Нам друг друга поддерживать надо.

- К чему клонишь?

- Просьба у меня к тебе одна.

- Какая такая просьба?

- Деньги мне надо передать одной женщине. Восемьсот рублей.