JК
Совсем другая сторона :: Галина Мария
Страница: 48 из 153Странно — а ведь на рынке я не видела ни одной людской поделки, ни одной безделушки — ну, вроде тех дурацких ковриков с лебедями и русалками, которых полным-полно на наших базарах. Все вещи добротные, даже красивые, но все функциональное, ничего просто так… для красоты… для удовольствия…
5.
Утром, когда мы собирались, я молчала, как зарезанная — надеюсь, Хаарт был доволен.
Опять же, никуда мы с утра не поехали, а вновь отправились бродить по базару. Рыночная площадь довольно быстро наполнялась народом, хотя, самое оживленное время, видимо, приходилось на полдень.
— Нам надо купить муку, — сказал Хаарт, — и соли.
И нырнул в эту толпу.
Я пробиралась за ним. В голову мне закралось нехорошее подозрение, что, раз тут женщина не может слова молвить, как у нас на Востоке, то и тяжести тоже положено таскать ей. А мужчина должен идти впереди и отмахиваться кинжалом.
И тут я впервые увидела конченного.
Он сидел на земле — может, он и мог передвигаться без посторонней помощи, но это должно было стоить ему огромных усилий — расплывшаяся, бесформенная туша, настолько, что руки и ноги у него походили на чудовищные ласты.
Я отвела в сторону взгляд, как обычно делаешь, когда сталкиваешься с каким-нибудь уродством или увечьем, и уже хотела пройти мимо, но тут он меня окликнул:
— Эй!
Я вздрогнула и обернулась.
— Привет, — сказал он.
Он говорил на языке той стороны.
— Ты ведь оттуда, верно? — сказал он. — повезло тебе. Вовремя ты оттуда убралась.
5.
Утром, когда мы собирались, я молчала, как зарезанная — надеюсь, Хаарт был доволен.
Опять же, никуда мы с утра не поехали, а вновь отправились бродить по базару. Рыночная площадь довольно быстро наполнялась народом, хотя, самое оживленное время, видимо, приходилось на полдень.
— Нам надо купить муку, — сказал Хаарт, — и соли.
И нырнул в эту толпу.
Я пробиралась за ним. В голову мне закралось нехорошее подозрение, что, раз тут женщина не может слова молвить, как у нас на Востоке, то и тяжести тоже положено таскать ей. А мужчина должен идти впереди и отмахиваться кинжалом.
И тут я впервые увидела конченного.
Он сидел на земле — может, он и мог передвигаться без посторонней помощи, но это должно было стоить ему огромных усилий — расплывшаяся, бесформенная туша, настолько, что руки и ноги у него походили на чудовищные ласты.
Я отвела в сторону взгляд, как обычно делаешь, когда сталкиваешься с каким-нибудь уродством или увечьем, и уже хотела пройти мимо, но тут он меня окликнул:
— Эй!
Я вздрогнула и обернулась.
— Привет, — сказал он.
Он говорил на языке той стороны.
— Ты ведь оттуда, верно? — сказал он. — повезло тебе. Вовремя ты оттуда убралась.