Спанки   ::   Фаулер Кристофер

Даже его взгляд и тот как-то смягчился, а черты лица уже не казались мне столь идеально отточенными. Едва его ладонь коснулась моей груди, как сломанные ребра протестующе застонали.

— Мартин, ведь, в сущности, я — это ты. Темная сторона любого человека всегда содержит в себе притаившегося даэмона. Я и есть этот твой даэмон, разве что более искусный, чем другие. Я показал тебе, как извлекать пользу из людей, не прилагая к тому ни малейших усилий, и тебе это понравилось. Вспомни восьмидесятые годы, когда было во всеуслышание заявлено, что нет ничего зазорного в таких качествах, как алчность, стремление к богатству, бессердечие, пренебрежение к нищете и страданиям. Ну, и как люди отреагировали? Да мы ведь все поголовно ударились в загул. Мартин, мы чуть ли не целое десятилетие гуляли и веселились. Так что будь уверен — каждому человеку присуща жестокость.

— Можешь хоть завалить меня своими книжными сентенциями, — глухо проговорил я. — Сейчас же от меня требуется лишь одно: набраться терпения еще на несколько часов.

Казалось, что он меня даже не слушал. Его голос заметно окреп, а слова отзывались эхом и наслаивались одно на другое в моем сознании.

— И я постоянно буду возвращаться назад, чтобы, подобно верному псу, плестись за тобой следом, — предрекал Спанки, — что-то нашептывать тебе на ухо, устраивать фокусы с твоими органами чувств, все больше и больше изматывать тебя. Ведь я присутствую в любом низменном помысле, в каждом яростном мгновении, в каждодневно совершаемой тобой крохотной жестокости.