JК
Спаситель океана, или Повесть о странствующем слесаре :: Садовников Георгий
Страница: 60 из 257А я, прежде чем последовать за ней, спросил у слесаря шепотом:
— Базиль Тихоныч, а как же эта история? Вы же забудете опять?
— Что ты! У меня блестящая память! Но если хочешь, я все напишу на бумаге. Будет полный отчет. — И он не мешкая полез в свою тумбочку за пером и бумагой.
Я хотел подождать, лично убедиться в том, что он взялся за дело, но тут вернулась бабушка и потянула меня за руку к выходу. Я оглянулся и увидел в открытую дверь каморки Базиля Тихоновича, уже стоящего возле тумбочки с авторучкой в руках. Перед ним лежал чистый листок бумаги. Но глаза Базиля Тихоновича были пока устремлены в потолок. На губах его бродила лукавая улыбка. Он вновь переживал одно из своих удивительных приключений.
— Нет, чтобы, как все нормальные дети, сначала поесть после школы, так его понесло в котельную, — сказала бабушка, поднимаясь вместе со мной по ступенькам из подвала. — И о чем вы только могли говорить? — И бабушка скосила на меня глаз.
— Да ни о чем, про голубей говорили, — солгал я, помня, что бабушка уже давно взрослый человек и что если рассказать взрослому человеку о приключениях нашего слесаря, ему это будет совсем неинтересно.
Бабушка мне поверила. Она говорила, что всегда верит мне.
Я начал сразу переживать из-за того, что сказал ложь. Но потом нашел оправдание. Убедил себя в том, что сделал это ради самой же бабушки. Что было бы еще хуже, если бы я навел на нее зеленую скуку. И тогда она, рассердившись на это, могла запретить мне общаться со слесарем-водопроводчиком. Но и разговоры про голубей тоже оказались ей неинтересны.
— Базиль Тихоныч, а как же эта история? Вы же забудете опять?
— Что ты! У меня блестящая память! Но если хочешь, я все напишу на бумаге. Будет полный отчет. — И он не мешкая полез в свою тумбочку за пером и бумагой.
Я хотел подождать, лично убедиться в том, что он взялся за дело, но тут вернулась бабушка и потянула меня за руку к выходу. Я оглянулся и увидел в открытую дверь каморки Базиля Тихоновича, уже стоящего возле тумбочки с авторучкой в руках. Перед ним лежал чистый листок бумаги. Но глаза Базиля Тихоновича были пока устремлены в потолок. На губах его бродила лукавая улыбка. Он вновь переживал одно из своих удивительных приключений.
— Нет, чтобы, как все нормальные дети, сначала поесть после школы, так его понесло в котельную, — сказала бабушка, поднимаясь вместе со мной по ступенькам из подвала. — И о чем вы только могли говорить? — И бабушка скосила на меня глаз.
— Да ни о чем, про голубей говорили, — солгал я, помня, что бабушка уже давно взрослый человек и что если рассказать взрослому человеку о приключениях нашего слесаря, ему это будет совсем неинтересно.
Бабушка мне поверила. Она говорила, что всегда верит мне.
Я начал сразу переживать из-за того, что сказал ложь. Но потом нашел оправдание. Убедил себя в том, что сделал это ради самой же бабушки. Что было бы еще хуже, если бы я навел на нее зеленую скуку. И тогда она, рассердившись на это, могла запретить мне общаться со слесарем-водопроводчиком. Но и разговоры про голубей тоже оказались ей неинтересны.