JК
Спираль времени. Книга 2 :: Мартынов Георгий Сергеевич
Страница: 283 из 328Это выражение, характерное для туманных формулировок Востока, на Западе звучит гораздо прозаичнее — «попасть в смешное положение».
И то и другое достаточно неприятно.
Субудай-нойон не был властителем. Но здесь, в походе, он был первым лицом и до тех пор, пока великий каган не назначит преемника покойному Гемибеку, оставался главным военачальником. Он был уверен, что гнев Чингисхана давно прошел и что никакого преемника не будет. А это означало, что Субудай вернётся ко двору тем, кем и был, — любимцем повелителя и прославленным полководцем.
Тем более опасно «потерять лицо».
А такая потеря угрожала Субудай-нойону. В курене все знали, с какой целью ушел отряд Джелаля. Об этом позаботился Тохучар-Рашид, наслаждавшийся предстоящим ему торжеством.
Улем был совершенно уверен, что Джелаль вернется ни с чем. Никаких красных людей он видеть не мог, следовательно, не мог и доставить такого человека в курень. А когда отряд вернется и окажется, что весь поход был затеян в погоне «за воздухом», Субудай очутится в глупом положении. Весь курень будет смеяться.
У Тохучар-Рашида не было никаких причин ненавидеть Субудай-нойона, но так уж устроены головы придворных, что они не могут простить человеку, если он является любимцем повелителя. Зависть нисколько не менее сильное чувство, чем ненависть. Унизить любимца, выставить его в смешном, а ещё лучше в глупом виде — это приятно.
Кроме того, Тохучар-Рашид имел основание опасаться за свою жизнь. Убийство Гемибека, если оно раскроется, могло дорого обойтись нойону. А он не знал — поверил ли улем в естественную смерть.
И то и другое достаточно неприятно.
Субудай-нойон не был властителем. Но здесь, в походе, он был первым лицом и до тех пор, пока великий каган не назначит преемника покойному Гемибеку, оставался главным военачальником. Он был уверен, что гнев Чингисхана давно прошел и что никакого преемника не будет. А это означало, что Субудай вернётся ко двору тем, кем и был, — любимцем повелителя и прославленным полководцем.
Тем более опасно «потерять лицо».
А такая потеря угрожала Субудай-нойону. В курене все знали, с какой целью ушел отряд Джелаля. Об этом позаботился Тохучар-Рашид, наслаждавшийся предстоящим ему торжеством.
Улем был совершенно уверен, что Джелаль вернется ни с чем. Никаких красных людей он видеть не мог, следовательно, не мог и доставить такого человека в курень. А когда отряд вернется и окажется, что весь поход был затеян в погоне «за воздухом», Субудай очутится в глупом положении. Весь курень будет смеяться.
У Тохучар-Рашида не было никаких причин ненавидеть Субудай-нойона, но так уж устроены головы придворных, что они не могут простить человеку, если он является любимцем повелителя. Зависть нисколько не менее сильное чувство, чем ненависть. Унизить любимца, выставить его в смешном, а ещё лучше в глупом виде — это приятно.
Кроме того, Тохучар-Рашид имел основание опасаться за свою жизнь. Убийство Гемибека, если оно раскроется, могло дорого обойтись нойону. А он не знал — поверил ли улем в естественную смерть.