JК
Спящий город :: Таругин Олег
Страница: 280 из 324В многокилометровых коридорах, впервые за миллион лет, господствовал порожденный разностью давлений ветер – самый настоящий ветер, не имеющий ничего общего с работой обычных вентиляционных систем…
Воздух в гигантской оранжерее тоже пришел в движение, будто стремясь как можно скорее покинуть это надоевшее ему место, освободиться от намертво въевшегося в его эфемерную плоть порохового дыма и резко пахнущей какой-то чужой химией гари…
Дождавшись, пока окно входа засветится ровным жемчужным светом, майор отдал свой последний приказ…
Окунь, которому предстояло первому шагнуть в зыбкое телепортационное ничто, пожалуй, впервые в жизни отказался подчиниться командиру:
– Ты не прав, Саша. – Глубоко посаженные, покрасневшие от усталости и дыма глаза в упор смотрели на майора. – Почему именно ты? Давай я останусь, а? Прошу тебя, Сашка, разреши мне… – О серьезности намерений старлея говорило уже то, что он даже не добавил к сказанному своего обычного «чистое здоровье». – А, командир?
– Нет, Андрюша, извини – нет! – твердо ответил майор. – Это моя идея, и выполнить ее должен тоже я…
– Да что вы спорите? И так ясно – остаться надо мне! – морщась от боли в раненой руке (последний «привет» от подобравшейся слишком близко твари – теперь уже, конечно, дохлой), встрял в разговор Анаболик. – Тебя, командир, Обирка ждет, а мне с такой рукой (тут он слегка преувеличивал – ничего особенно страшного с его кистью не случилось – так, небольшая рваная рана да, возможно, пара сломанных пальцев) все одно в спецназе делать нечего. Я и останусь…
Московенко нашел в себе силы улыбнуться и, обняв обоих друзей за плечи, сильно прижал к себе:
– Спасибо, мужики, но приказы не обсуждаются.
Воздух в гигантской оранжерее тоже пришел в движение, будто стремясь как можно скорее покинуть это надоевшее ему место, освободиться от намертво въевшегося в его эфемерную плоть порохового дыма и резко пахнущей какой-то чужой химией гари…
Дождавшись, пока окно входа засветится ровным жемчужным светом, майор отдал свой последний приказ…
Окунь, которому предстояло первому шагнуть в зыбкое телепортационное ничто, пожалуй, впервые в жизни отказался подчиниться командиру:
– Ты не прав, Саша. – Глубоко посаженные, покрасневшие от усталости и дыма глаза в упор смотрели на майора. – Почему именно ты? Давай я останусь, а? Прошу тебя, Сашка, разреши мне… – О серьезности намерений старлея говорило уже то, что он даже не добавил к сказанному своего обычного «чистое здоровье». – А, командир?
– Нет, Андрюша, извини – нет! – твердо ответил майор. – Это моя идея, и выполнить ее должен тоже я…
– Да что вы спорите? И так ясно – остаться надо мне! – морщась от боли в раненой руке (последний «привет» от подобравшейся слишком близко твари – теперь уже, конечно, дохлой), встрял в разговор Анаболик. – Тебя, командир, Обирка ждет, а мне с такой рукой (тут он слегка преувеличивал – ничего особенно страшного с его кистью не случилось – так, небольшая рваная рана да, возможно, пара сломанных пальцев) все одно в спецназе делать нечего. Я и останусь…
Московенко нашел в себе силы улыбнуться и, обняв обоих друзей за плечи, сильно прижал к себе:
– Спасибо, мужики, но приказы не обсуждаются.