Страница:
47 из 62
Теперь ты погубил все. Теперь нам придется провести нашу последнюю ночь друг без друга, в одиночестве.
— Значит, ты все-таки не существуешь, — сказал он. — Тебя не было никогда.
Никакого ответа.
— Но если тебя никогда не было, значит, ты мне пригрезилась. А если ты мне пригрезилась, как могла ты рассказать мне о том, чего я не знал раньше?
Никакого ответа.
— Из-за тебя моя работа выглядит преступлением. Но ведь это не преступление. Когда дерево начинает угрожать обществу, его следует срубить.
Никакого ответа.
— И тем не менее я отдал бы все на свете, чтобы этого не было, — добавил он.
Молчание.
— Все на свете.
Вокруг по-прежнему никого не было. Наконец он повернулся, вполз в палатку и втащил в нее костер. Он отупел от усталости. Онемевшими пальцами он кое-как разворошил одеяла, обернул ими свое онемевшее тело, согнул онемевшие колени и обхватил их онемевшими руками.
— Все на свете, — пробормотал он. — Все на свете…
ДЕНЬ ЧЕТВЕРТЫЙ
Его разбудил солнечный свет, просочившийся сквозь стенку палатки. Он отшвырнул одеяла и выбрался наружу, навстречу утру. Он не увидел алого порхания птиц-хохотушек; не услышал их щебетания. Дерево, залитое солнцем, безмолвствовало. Одинокое. Мертвое.
Нет не совсем мертвое. У входа в палатку переплелись прелестные зеленые ветки, усыпанные цветами. Ему стало невыносимо больно от одного их вида.
|< Пред. 45 46 47 48 49 След. >|