Стимпанк   ::   Филиппо Пол Ди

Никто не издал ни возгласа, не выразил изумления, пока не заговорил Уолт:

– Трава прерии разделяется, выдыхая свой особый запах. Я требую от нее духовного соответствия. Я требую, чтобы стебли вздымались в словах, в делах, в бытии и собственной походкой шли…

Когда Уолт постепенно умолк, зеленый ребенок открыл глаза и посмотрел вверх в небо с тихим удивлением. Уолт шагнул к мальчику. Эмили ухватила его за рукав.

– Нет, Уолт, не надо! Мы не знаем, что это за существо.

Тоном мягкого упрека Уолт ответил:

– Если я хочу заговорить с кем-то, кто передо мной, кто скажет мне «нет»?

Эмили неохотно выпустила его рукав, и Уолт тремя твердыми шагами покрыл расстояние, отделявшее его от мальчика.

Присев на корточки рядом с ним, Уолт сказал:

– Сынок, ты способен слышать и понимать меня? Голос ребенка был сладким, как запах клевера: – Да.

– Где ты? Что случилось с тобой?

Ребенок заморгал. Зеленые ресницы опускались и поднимались над зелеными глазами.

– Я… я был стар. Болен. Умирал. Я… я умер. Дыхание Эмили заострилось подобно колу. Так, значит, правда: они в Обители Лета, прихожей Рая… Былой религиозный трепет объял ее.

– В каком году ты умер? – спросил Уолт.

– Году? А, ты говоришь о времени. Год был тысяча девятьсот… тысяча девятьсот девяностый или вроде… Не помню.

Теперь Крукс обрел дар речи:

– Это нелепость! Как можем мы говорить с духом кого-то, кто еще не жил?

– Время – вещь непростая, – предостерег Дэвис.