JК
Стоячие камни, кн. 2: Дракон судьбы :: Дворецкая Елизавета
Страница: 422 из 443Не выходя из дома, она все же ухитрилась простудиться и все кашляла, так тяжело и надрывно, что женщины качали головами и говорили, что «прямо сердце разрывается ее слушать». Огорченный Бьёрн поил ее отварами из трав и кутал в овчины, но сам понимал, что это мало поможет – от старости нет лекарств.
– Я тебя предупреждала, парень! – шепотом говорила ему Фрида, убедившись, что Тора опять спит. Впрочем, она могла бы и не шептать, потому что старуха уже совсем оглохла. – Я тебе говорила: неспроста это, что она так быстро росла и взрослела. А уж не знаю, из троллей она родом, из великанов или альвов, но она – не человек, и человеческой жизни ей не положено. Вот теперь ты и оставайся вдовцом в двадцать два года!
– А я все равно не жалею, – отвечал упрямый Бьёрн. – Я всегда буду помнить, какая она была! Я любил ее, и она меня любила, и я всегда буду об этом помнить! И мне все равно, кто она родом!
– А хорошо бы все-таки это узнать! – заметила Унн. – Жаль, она теперь уже не скажет. Если раньше и знала, то теперь совсем выжила из ума и все забыла!
Гудрун только поджимала губы. Ее сыну исполнилось полтора года, и он резво ползал по полу вокруг очагов, играя с щенками. Он-то рос как обычные дети и проживет весь положенный человеку срок!
Вечером перед пиром, когда в зале уже готовили столы, Бьёрн подошел к Торе, чтобы разбудить ее и увести в каморку. Но она не отозвалась, не пошевелилась, когда он взял ее за плечо. Бьёрн прикоснулся к ее руке и охнул – рука уже коченела.
– Я тебя предупреждала, парень! – шепотом говорила ему Фрида, убедившись, что Тора опять спит. Впрочем, она могла бы и не шептать, потому что старуха уже совсем оглохла. – Я тебе говорила: неспроста это, что она так быстро росла и взрослела. А уж не знаю, из троллей она родом, из великанов или альвов, но она – не человек, и человеческой жизни ей не положено. Вот теперь ты и оставайся вдовцом в двадцать два года!
– А я все равно не жалею, – отвечал упрямый Бьёрн. – Я всегда буду помнить, какая она была! Я любил ее, и она меня любила, и я всегда буду об этом помнить! И мне все равно, кто она родом!
– А хорошо бы все-таки это узнать! – заметила Унн. – Жаль, она теперь уже не скажет. Если раньше и знала, то теперь совсем выжила из ума и все забыла!
Гудрун только поджимала губы. Ее сыну исполнилось полтора года, и он резво ползал по полу вокруг очагов, играя с щенками. Он-то рос как обычные дети и проживет весь положенный человеку срок!
Вечером перед пиром, когда в зале уже готовили столы, Бьёрн подошел к Торе, чтобы разбудить ее и увести в каморку. Но она не отозвалась, не пошевелилась, когда он взял ее за плечо. Бьёрн прикоснулся к ее руке и охнул – рука уже коченела.