JК
Стоячие камни :: Дворецкая Елизавета
Страница: 44 из 665 — Может быть, Один рассудит, что он погиб в битве с болезнью!
Можно надеяться, что так… — бормотал вответ Модольв, но среди морщин на его лбу, в его отсутствующем взгляде Ингвильда ясно читала ужас перед тем, что скоро и его племяннику, быть может, придется идти этим черным путем в подземелье… Не такого конца ему желали все, кто его любит!
Не сказав Модольву об этом, Ингвильда велела работникам готовить дров побольше. Она помнила, чему ее учила Сигнехильда, — на девятый-десятый день больные «гнилой смертью» начинают умирать. Срок настал, и мертвецы пойдут вереницей.
Уже к вечеру в землянке было еще три покойника.
Всю ночь Модольв не спал, а ходил между больными, склонялся к лицам, ловил ухом звук трудного дыхания. К утру умерло еще четверо, а у Модольва заметно прибавилось седых волос. Но племянник его еще дышал, пусть хрипло и со свистом, — он не хотел умирать. Ингвильда посматривала на него с недоверчивым любопытством — первым заболев, он первым должен был умереть. Однако он отчаянно цеплялся за жизнь, и это бессознательное упрямство в борьбе с самым страшным врагом вызывало невольное уважение и даже восхищение. Кое-что из того, что о нем рассказывал Модольв, определенно было правдой!
— Хродмар, ты же такой молодой! — горестно приговаривал Модольв, стоя перед лежанкой с молитвенно сложенными руками и глядя в страшную гнойную маску, под которой не видел, а только по памяти угадывал черты племянника. — Подумай о своей матери.
Можно надеяться, что так… — бормотал вответ Модольв, но среди морщин на его лбу, в его отсутствующем взгляде Ингвильда ясно читала ужас перед тем, что скоро и его племяннику, быть может, придется идти этим черным путем в подземелье… Не такого конца ему желали все, кто его любит!
Не сказав Модольву об этом, Ингвильда велела работникам готовить дров побольше. Она помнила, чему ее учила Сигнехильда, — на девятый-десятый день больные «гнилой смертью» начинают умирать. Срок настал, и мертвецы пойдут вереницей.
Уже к вечеру в землянке было еще три покойника.
Всю ночь Модольв не спал, а ходил между больными, склонялся к лицам, ловил ухом звук трудного дыхания. К утру умерло еще четверо, а у Модольва заметно прибавилось седых волос. Но племянник его еще дышал, пусть хрипло и со свистом, — он не хотел умирать. Ингвильда посматривала на него с недоверчивым любопытством — первым заболев, он первым должен был умереть. Однако он отчаянно цеплялся за жизнь, и это бессознательное упрямство в борьбе с самым страшным врагом вызывало невольное уважение и даже восхищение. Кое-что из того, что о нем рассказывал Модольв, определенно было правдой!
— Хродмар, ты же такой молодой! — горестно приговаривал Модольв, стоя перед лежанкой с молитвенно сложенными руками и глядя в страшную гнойную маску, под которой не видел, а только по памяти угадывал черты племянника. — Подумай о своей матери.