JК
Стоячие камни :: Дворецкая Елизавета
Страница: 61 из 665 — Тоже мне гости! Кто их звал? Знаю я, знаю, какой гость тебя так волнует! Ты, должно быть, влюбилась в этого урода! Хорошая пара для тебя, нечего сказать! Ну, поди, поцелуйся с ним!
Хёрдис очень надеялась этими насмешками восстановить Ингвильду противгостей, которые в любой день могли ей рассказать о встрече возле Тюленьего камня. Но добилась лишь того, что сестра почувствовала досаду на нее саму. Не отвечая и больше не глядя в ее сторону, будто вовсе не слушая, Ингвильда взяла со стола круглое серебряное блюдо, переложила на него несколько жареных медвежьих ребер и поставила в корзину, где было уложено остальное угощение.
— Эй, Брим! — Она оглянулась и кивком подозвала старика раба. — Бери корзину, понесем па отмель.
Приближаясь по тропе к землянке, Ингзильда еще издалека увидела, что возле порога сидит человек. Длинные светлые волосы, еще не просохшие после мытья, блестели у него на плечах, и Ингвильда не сразу сообразила, кто это. Подойдя ближе, она узнала Хродмара. Как видно, он решил, что пора ему перестать болеть: на нем была нарядная крашеная рубаха, зеленые ремешки красивыми крестами обхватывали сапоги до колен. Пояс с серебряными бляшками и подвесками был затянут как полагается, только оружие он оставил в землянке.
— Какие у тебя красивые волосы! — сказала Ингвильда, подойдя ближе. — Я даже не сразу узнала тебя!
— Хорош же я был! — с усмешкой ответил Хрод-мар.
Он был так счастлив снова ощутить себя живым и почти здоровым, что весь мир казался ему прекрасным. Хродмар чувствовал свое сердце открытым для всего мира, ему хотелось без конца говорить, смеяться. И ни с кем в целом мире он не стал бы говорить так охотно, как с Ингвильдой.
Хёрдис очень надеялась этими насмешками восстановить Ингвильду противгостей, которые в любой день могли ей рассказать о встрече возле Тюленьего камня. Но добилась лишь того, что сестра почувствовала досаду на нее саму. Не отвечая и больше не глядя в ее сторону, будто вовсе не слушая, Ингвильда взяла со стола круглое серебряное блюдо, переложила на него несколько жареных медвежьих ребер и поставила в корзину, где было уложено остальное угощение.
— Эй, Брим! — Она оглянулась и кивком подозвала старика раба. — Бери корзину, понесем па отмель.
Приближаясь по тропе к землянке, Ингзильда еще издалека увидела, что возле порога сидит человек. Длинные светлые волосы, еще не просохшие после мытья, блестели у него на плечах, и Ингвильда не сразу сообразила, кто это. Подойдя ближе, она узнала Хродмара. Как видно, он решил, что пора ему перестать болеть: на нем была нарядная крашеная рубаха, зеленые ремешки красивыми крестами обхватывали сапоги до колен. Пояс с серебряными бляшками и подвесками был затянут как полагается, только оружие он оставил в землянке.
— Какие у тебя красивые волосы! — сказала Ингвильда, подойдя ближе. — Я даже не сразу узнала тебя!
— Хорош же я был! — с усмешкой ответил Хрод-мар.
Он был так счастлив снова ощутить себя живым и почти здоровым, что весь мир казался ему прекрасным. Хродмар чувствовал свое сердце открытым для всего мира, ему хотелось без конца говорить, смеяться. И ни с кем в целом мире он не стал бы говорить так охотно, как с Ингвильдой.