JК
Страна, о которой знали все :: Бушков Александр Александрович
Страница: 47 из 55Ну, а ты? Ты-то у нас кто? Святой? Черта с два, ты служишь тому же богу.
— Знаю, — сказал он. — Потому-то и не собираюсь выступать в роли судьи и праведника. Но между нами все же есть разница, Патрик. Я был в местах, где резвились террористы, которых посылали такие, как ты. Я видел, как горят деревни и умирают люди. И рассказывал об этом, как мог. С тобой обстоит иначе. Чтобы такие, как ты, увидели за стопкой перфокарт кровь и боль, требуется, как правило, чтобы земля у вас загорелась под ногами. Чтобы убили твою девушку, а за тобой гонялись с автоматами союзники. Вот тогда тебя проберет до души, и ты начнешь метаться — сохрани господь, не в поисках справедливости, всего лишь в попытках хоть кому-нибудь отомстить. Я тебя поздравляю, Патрик. Хоть что-то человеческое появилось, месть — это уже чувство.
— Провались ты, — сказал я. — Мне от тебя требуется одно — будешь ты об этом писать?
— Ни строчки.
— Прекрасно, — сказал я и встал. — Испугался? Что ж, понятно, есть кого бояться.
— Сядь! — рявкнул он, и я опустился на стул. — Дурак ты все-таки. Меня не испугали в Африке ваши «гориллы», чего ради я испугаюсь вас теперь? Скажи, пожалуйста, что произойдет, если статья появится?
— Меня выгонят.
— Тебя и Райли. А вернее всего, не выгонят — ваши миллионы у вас отобрать довольно трудно, как и отдать вас под суд — умеючи можно открутиться. Вы получите взбучку и будете по-прежнему корпеть над бумагами, раздувая реальные мятежи.
— Знаю, — сказал он. — Потому-то и не собираюсь выступать в роли судьи и праведника. Но между нами все же есть разница, Патрик. Я был в местах, где резвились террористы, которых посылали такие, как ты. Я видел, как горят деревни и умирают люди. И рассказывал об этом, как мог. С тобой обстоит иначе. Чтобы такие, как ты, увидели за стопкой перфокарт кровь и боль, требуется, как правило, чтобы земля у вас загорелась под ногами. Чтобы убили твою девушку, а за тобой гонялись с автоматами союзники. Вот тогда тебя проберет до души, и ты начнешь метаться — сохрани господь, не в поисках справедливости, всего лишь в попытках хоть кому-нибудь отомстить. Я тебя поздравляю, Патрик. Хоть что-то человеческое появилось, месть — это уже чувство.
— Провались ты, — сказал я. — Мне от тебя требуется одно — будешь ты об этом писать?
— Ни строчки.
— Прекрасно, — сказал я и встал. — Испугался? Что ж, понятно, есть кого бояться.
— Сядь! — рявкнул он, и я опустился на стул. — Дурак ты все-таки. Меня не испугали в Африке ваши «гориллы», чего ради я испугаюсь вас теперь? Скажи, пожалуйста, что произойдет, если статья появится?
— Меня выгонят.
— Тебя и Райли. А вернее всего, не выгонят — ваши миллионы у вас отобрать довольно трудно, как и отдать вас под суд — умеючи можно открутиться. Вы получите взбучку и будете по-прежнему корпеть над бумагами, раздувая реальные мятежи.