JК
Страна призраков :: Гибсон Уильям
Страница: 20 из 80Используются и наши буквы, и даже цифры, но только по принципу сходства с буквами кириллицы, которые они больше всего напоминают.
– Я говорю, откуда название?
– Эсперанто, – продолжал Милгрим, – это язык искусственный, его изобрели для универсальной коммуникации. А волапюк – совсем другое дело. Когда русские обзавелись компьютерами, то обнаружили на дисплеях и клавиатурах романский алфавит, а не славянскую азбуку. Вот и состряпали, пользуясь нашими символами, что-то вроде кириллицы. Язык окрестили волапюком. Думаю, в шутку.
Однако Браун был не из тех, кого пронимают подобные шутки.
– Отстой, – процедил он, вложив в это слово все, что думает о волапюке, собеседнике и даже о НУ, которыми столько интересовался.
На языке Брауна, как уяснил Милгрим, «НУ» означало Нелегального Упростителя, преступника, облегчающего жизнь остальным нарушителям закона.
– Держи.
Браун сунул своему спутнику фонарь из рифленого неблестящего железа.
Так полагалось по статусу. Спрятанный под паркой Брауна пистолет тоже совершенно не блестел. Это как с обувью и аксессуарами, рассуждал про себя Милгрим; стоит кому-нибудь, например, щегольнуть крокодильей кожей, и через неделю она уже будет у всех. Вот и городе Браунтаун царил сезон неблестящего антицвета. Только, пожалуй, он уже несколько затянулся.
Между тем Браун достал из кармана зеленые хирургические перчатки из латекса и натянул их на руки.
А Милгрим держал фонарик там, где ему велели, и предвкушал блаженную минуту, когда таблетка подействует.
– Я говорю, откуда название?
– Эсперанто, – продолжал Милгрим, – это язык искусственный, его изобрели для универсальной коммуникации. А волапюк – совсем другое дело. Когда русские обзавелись компьютерами, то обнаружили на дисплеях и клавиатурах романский алфавит, а не славянскую азбуку. Вот и состряпали, пользуясь нашими символами, что-то вроде кириллицы. Язык окрестили волапюком. Думаю, в шутку.
Однако Браун был не из тех, кого пронимают подобные шутки.
– Отстой, – процедил он, вложив в это слово все, что думает о волапюке, собеседнике и даже о НУ, которыми столько интересовался.
На языке Брауна, как уяснил Милгрим, «НУ» означало Нелегального Упростителя, преступника, облегчающего жизнь остальным нарушителям закона.
– Держи.
Браун сунул своему спутнику фонарь из рифленого неблестящего железа.
Так полагалось по статусу. Спрятанный под паркой Брауна пистолет тоже совершенно не блестел. Это как с обувью и аксессуарами, рассуждал про себя Милгрим; стоит кому-нибудь, например, щегольнуть крокодильей кожей, и через неделю она уже будет у всех. Вот и городе Браунтаун царил сезон неблестящего антицвета. Только, пожалуй, он уже несколько затянулся.
Между тем Браун достал из кармана зеленые хирургические перчатки из латекса и натянул их на руки.
А Милгрим держал фонарик там, где ему велели, и предвкушал блаженную минуту, когда таблетка подействует.