JК
Странники между мирами :: Ленский Владимир
Страница: 587 из 626 – Тем более – целое Королевство... Чем же не подходит Уида? Она молода, красива, и ее сердце, насколько мне известно; до сих пор свободно. Если она захочет полюбить Талиессина – он будет счастлив, а счастье в любви – первый шаг к бессмертию.
Эмери отвел глаза.
– Она...
– Говори прямо, я ведь твой друг, – подбодрил его Гион. Его рассеченная надвое улыбка сделалась еще шире: – К тому же не забывай: я только что подслушивал твои мысли.
– Она не добродетельна! – сказал Эмери с вызовом.
Гион расхохотался. Эмери смотрел на него с возрастающим гневом. Расселина на лице короля делалась все шире: теперь между синей и желтой половинами можно было просунуть ладонь. Эмери встал. Он стоял перед тьмой, что приглашающе расступалась перед ним, и молча смотрел в ее глубины. Сейчас он мог войти туда и лишь едва задеть локтями отвесные ее стены.
И только корона, оставшаяся нераздельной, тихо парила над этой бездной.
– Не существует добродетельных эльфиек, – прозвучал из мрака затихающий голос Гиона. – Все они, в человеческом понимании, не отличаются добронравным поведением. Они слишком любвеобильны для этого. Они умеют хранить верность только единственному из всех возлюбленных – и счастлив тот, кто сумеет войти в сердце эльфийки и воцариться там...
Эмери понял вдруг, что не в силах оторвать взгляда от пропасти. Она сделалась уже настолько широкой, что там могли пройти два всадника в ряд.
Эмери отвел глаза.
– Она...
– Говори прямо, я ведь твой друг, – подбодрил его Гион. Его рассеченная надвое улыбка сделалась еще шире: – К тому же не забывай: я только что подслушивал твои мысли.
– Она не добродетельна! – сказал Эмери с вызовом.
Гион расхохотался. Эмери смотрел на него с возрастающим гневом. Расселина на лице короля делалась все шире: теперь между синей и желтой половинами можно было просунуть ладонь. Эмери встал. Он стоял перед тьмой, что приглашающе расступалась перед ним, и молча смотрел в ее глубины. Сейчас он мог войти туда и лишь едва задеть локтями отвесные ее стены.
И только корона, оставшаяся нераздельной, тихо парила над этой бездной.
– Не существует добродетельных эльфиек, – прозвучал из мрака затихающий голос Гиона. – Все они, в человеческом понимании, не отличаются добронравным поведением. Они слишком любвеобильны для этого. Они умеют хранить верность только единственному из всех возлюбленных – и счастлив тот, кто сумеет войти в сердце эльфийки и воцариться там...
Эмери понял вдруг, что не в силах оторвать взгляда от пропасти. Она сделалась уже настолько широкой, что там могли пройти два всадника в ряд.