Стрела Аримана   ::   Прашкевич Геннадий

Диктор понял Зиту: на экране высветились лица, чем-тонеуловимо похожие, хотя и не одинаковые. Даг Конвей — белобрысый, голубоглазый, явно с Севера. Франс Моран — круглолицый, медлительный, откуда-нибудь из Бретани. Наконец, раскосый по-азийски Гомер Хайдари.

— Да, да, это они, — пояснил диктор. — Это они высаживались на Ноос. Замечаете, в их глазах таится напряжение? Практически невозможно снять его, космос вселяется в человека навсегда. Правда, это делает их похожими? Но это они, именно они, — напомнил диктор, — впервые за всю историю человечества обнаружили в горных породах чужой далекой планеты нечто вроде окаменевших спор. И это они открыли сирен на Ноос.

— Я все время слышу: «сирены, сирены», — мотнула головой Зита. — А почему сирены?

На мгновение ей представилось ’что-то крайне доисторическое: полуженщины, полуптицы. В древности кто-то даже привязывал себя к мачте, не то спрыгнул бы с корабля и навсегда остался с сиренами, так волшебно, так упоительно умели они петь. Ведь пели?

Диктор восхищенно кивнул. У Зиты прекрасная память, с ней легко и интересно разговаривать. Сейчас она сама увидит сирен.

Он так много наговорил об этих сиренах, что Зита испытала острое разочарование, увидев на экране голую каменистую пустыню, а на обожженных камнях — странноватые кустики. Их кожистые, нисколько не привлекательные листья медленно изгибались и вдруг дергались судорожно… Это и есть сирены? Зита правда была разочарована.